Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Радовский поднял бинокль. Приземистая фигура в камуфляже качнулась в разрыве молодой листвы подлеска и исчезла. И через мгновение, только-только он успел повернуть голову, чтобы подать знак Гаеву, раздался оглушительный щелчок. Он сразу понял, что произошло, и мгновенно перекатился левее, за дерево. На той стороне протоки в наплывах молодой листвы появился запоздалый дымок выстрела.
– Гаев! По снайперу! – закричал он и одновременно увидел, как с размаху, будто чужую, откинул голову курсант, лежавший рядом. Радовский посмотрел на него и понял: санитар ему уже не нужен. Снайпер. Бьет разрывными.
Пулемет Гаева тем временем плотно обрабатывал подлесок на той стороне. Но Радовский знал, что стрелявший уже ушел. Два выстрела – это максимум, что мог себе позволить опытный снайпер.
Заросли печеночницы почти целиком скрывали тело убитого. Странно, он даже не помнит его имени. Первая пуля только благодаря случаю не попала в цель. Она прошла в каком-нибудь сантиметре-полутора от виска. Радовскому теперь казалось, что он почувствовал то короткое мгновение ее присутствия у своего виска, в котором ошибиться нельзя и которое потом будет настигать и настигать, пока не превратится в навязчивую идею, в психоз. Поручику Гаеву он явно задолжал бутылку хорошего коньяка. Что ж, они ее выпьют вместе. Когда выберутся отсюда.
Воронцов сделал знак рукой, и пулеметчик прервал очередь. Радовский, вслушиваясь в затихший лес, понял, что вторую группу советской разведки они упустили. Слишком осторожными оказались красные. В бой ввязываться не хотят. А что, если это вовсе не группа прикрытия, а основная группа? И пилот сбитого истребителя находится именно среди тех, кто только что повернул в лес, пытаясь обойти их заслон. Вполне вероятно. Но если его взвод сейчас увяжется за ними, другая разведгруппа может беспрепятственно уйти через линию фронта. И что они уносят с собой и кто среди них, неизвестно.
Он разделил свой взвод на два отряда. Поручику Гаеву приказал следовать за снайпером. А сам с другой группой пошел через протоку. То место, где несколько минут назад вода кипела от взрывов и осколков, они обошли стороной. Надо гнать большевиков прямо на опорный пункт немцев, решил он. Если немцы ввяжутся в драку, они уже не выпустят никого.
Однако преследование советских разведчиков в обязанности его боевой группы не входило. После обнаружения самолета он со своими людьми должен охранять людей лейтенанта Шмитхубера. Вместо этого он оставил на Винокурне всего нескольких человек, которые и сами-то нуждаются в помощи. Преследованием советских разведчиков должна заниматься другая группа. Но где она? Шмитхубер в своем донесении, конечно же, отблагодарит его. Все немцы, находясь в России проездом или в краткосрочной командировке, больше всего боятся партизан. Партизан и морозов. Хорошо, что сейчас лето. Остаются одни партизаны. Что ж, их появление в Чернавичской пуще не исключено. Хотя, пока здесь квартируют каминцы, партизаны вряд ли сюда вернутся.
Странно, почему замолчали минометы, спустя некоторое время подумал Радовский. Добраться до хутора Советы еще не могли. Не слышно стрелкового боя. Там, на опорном пункте, сидят старые вояки, просто так они себя взять не дадут.
Снова над верхушками ольх и осин замелькала пара истребителей. Радовский пытался понять направление их полета и кого они видят с высоты. Кого они видят… Видят-то, возможно, всех. Но как понять, где кто? О том, что Радовский уйдет в лес и начнет преследование советской разведки, не знал пока никто, ни подполковник Брукманн, ни лейтенант Шмитхубер. А значит, и пилоты видят сейчас внизу только русскую разведку. На связь Радовский не выходил. Знал, что Советы прослушивают их частоту. А шифровать сообщения сейчас некогда. Где же вторая группа «древесных лягушек»? Радовский вытащил ракетницу, но в это время из-за сосен в небо взметнулась сигнальная ракета, описала крутую траекторию и опала в стороне протоки, куда они только что вышли. Радовский мгновенно понял, что сейчас произойдет, и скомандовал взводу:
– Назад! Укрыться за деревьями! Воздух!
Кто-то из курсантов, оглядываясь на верхушки деревьев, устало проворчал:
– Кой к черту, это же наши самолеты…
А через минуту по краю протоки и опушке леса уже плотно рубили две трассы, одна за другой, уступом. Когда первая атака миновала, Радовский дал ракету.
Потерь в его группе не оказалось. «Мессершмитты» больше не открывали стрельбу. Хотя сделали еще два залета. Видимо, пытались понять, кто же внизу, под ними, на протоке. Радовский, чертыхаясь, дал еще одну сигнальную ракету, в сторону сосняка, куда ушли Советы. Но летчики, видимо, ничего не поняли и продолжали кружить над ними. По всей вероятности, их сориентировали на протоку. Началось то, чего он боялся с самого начала. Все пошло не так, как задумали немцы. Началась путаница. Как под Вязьмой в сорок втором.
– Чертовы колбасники! – ругались курсанты.
– Опять заходят.
– Могут и полыхнуть…
Через протоку они перешли, когда убедились, что «мессершмитты» улетели.
Именно теперь, когда Радовский понял, что Курсант, Иванок или старик, бывший председатель, здесь, он решил во что бы то ни стало догнать их. Даже ценой нарушения приказа, за что он может очень серьезно поплатиться. Что за игру ведет он с собой? Что будет в финале? А разве, спохватился вдруг он, финал еще не наступил? Нет, до финала еще надо дожить. Обезумевший мир свой финал будет праздновать не здесь. Здесь – что? Болота. Леса. Природа почти мгновенно прячет следы войны. Да они здесь и незначительны. Праздник произойдет там, дальше, куда катятся все фронты. В городах, среди руин и пепла. Душа должна содрогнуться при виде того, что сотворено с миром. Или насладиться. Все получат свое. Все, кроме мертвых.
Севернее, куда ушла группа поручика Гаева, началась стрельба. Но велась она вяло. Стреляли в основном винтовки. Две или три. Стреляли, по всей вероятности, издали. Значит, Гаев все-таки настиг северную группу Советов и теперь идет за ней, обозначая свой маршрут ружейной стрельбой. Если это так, то поручик свою задачу выполняет успешно. Но если это не так… Ведь в группе Гаева всего один карабин. Стрельбу же поддерживают две или три винтовки. Сомнительно, что после трех лет войны Советы ходят в разведку с винтовками. Если только эти винтовки не снабжены оптическими прицелами.
Иванок отполз за серый, обросший мохом валун и медленно просунул сквозь заросли черничника винтовку. «Древесная лягушка» показалась в прицеле почти сразу. Это был тот самый, который ранил в руку старшего лейтенанта Сапожникова. С карабином. Но без оптики. Хотя стреляет хорошо. И возможно, подумал Иванок, подводя перекрестье прицела чуть выше ключицы, мечтает завладеть моей винтовкой. Выстрел! Он тут же убрал винтовку, тихо перевел затвор, дослав в ствол новый патрон, и переполз правее. Прислушался, не обходят ли его, отсекая от основной группы. Нет, все тихо. Значит, он пока не обнаружен.
Тем временем из-за ручья с высокого берега вели отвлекающий огонь разведчики. А здесь, где затаился после первого удачного выстрела Иванок, было тихо.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
