– У тебя война в савр-Шаддате! Северная армия разбита. Правое Крыло уничтожено, Левое отступает в Агиллею. А в Агиллее мятеж.
– Черт, – сказал государь. – Ты откуда знаешь? От твоего Ардана до Агиллеи три тысячи лиг.
– Эргр Скиллар Скей рассказал. Он сейчас в Ренне. Это с тобой он не разговаривает, а со мной – очень даже.
Государь молчал.
– Ладно, ты не грусти, – посоветовал абонент первый. – Я понял, что был неправ, я приеду. Вместе наведем порядок.
Через десятую часть стражи «Ивис» уже под всеми парусами летел в Столицу, а разговор с киром Аксагором был перепоручен Тайной страже.
Проснулся Нэль оттого, что пригревшегося рядом с ним пса кто-то тащил из постели за задние лапы.
– Ну и компанию ты себе нашел, – произнесла в темноте Шер. – Господин Якс – вор и кобель, каких поискать. Посмотри, с кем ты делишь постель: он сожрал весь твой ужин.
– Я разрешил, – отвечал сонно Нэль.
– Мы почти в Столице, пора вставать.
– Уже?
– В Царском Городе выспишься.
– А где государь?
– А он тебе нужен?
– Нет.
– Так зачем же ты спрашиваешь?
– Не знаю…
Шер тихонько засмеялась, и Нэль почувствовал ее руки у себя на коленках под одеялом.
– Государю не до тебя, – сказала Шер, и мягкие ладошки двинулись по его ногам выше. – И не до меня. Но нам без него тоже может быть неплохо, верно?..
В первый момент Нэль попытался осознанно воспринимать происходящее. Ему казалось, что он сбежал бы, если б не выпил вечером все оставленное вино. Или оттолкнул бы ее, если бы имел побольше выдержки. Она же была чужая. Совсем чужая и другая. Но когда Шер целиком оказалась под одеялом, расстояние между ними как-то вдруг исчезло и различия мгновенно сгладились. В тех полулюдях, к которым Нэль близко присмотрелся, присутствовало одно ценное качество, которым обделен был Лал: страстность. С ними Нэль не успевал застесняться, вспомнить о совести, о нравственном долге или остыть и подменить изначальные побуждения души и тела тупой привычкой. Он ухватил Шер за мягкие ляжки и посадил ее на себя. А что тут такого? С полулюдьми события шли стремительно. Именно так, как должны идти. Думать было некогда. Думать было незачем. Само собой все получилось так сладко, что Нэль не отказался бы еще разок.
Но на палубе офицеры начали выкрикивать команды, затопали ноги матросов и солдат, заскрипели снасти, поменял курс корабль, и Шер, оглянувшись на иллюминатор, выскочила из постели и засуетилась:
– Мы уже в Столице! Быстрей, быстрей, бегом, бегом! – и стала тормошить Нэля, сознание которого еще пребывало в сладком тумане.
«Если так пойдет дальше, – думал Нэль, пока она его одевала, – мне может здесь даже понравиться». Сейчас он чувствовал себя намного увереннее. Однако государя еще по-прежнему боялся. Настоящую разницу между мужчиной и женщиной Нэль понял: то, что женщина выклянчит лаской, то, о чем таю договорится и обменяет, для мужчины в порядке вещей – просто отобрать.
Дин спал в своем городском кабинете – при свете лампы, в сапогах и не раздевшись. Известий из Эгироссы он не ждал до рассвета, а к сильному нервному напряжению за последнее время притерпелся. Свадьба состоялась, хоть и наспех. В Столице уже нашлись недовольные, говорили: ну кто так женится, все впопыхах, никакого настоящего праздника, никаких ночных гуляний, ни подарков, ни фейерверков, ни застолий. Словно государь себе невесту украл, да и сбежал с нею. Ни к чему хорошему это не приведет. Другие, наоборот, оказались довольны и рассуждали, что не все же денежки из казны тратить на праздники, можно и приберечь на что-то полезное для государства.
Приснилось Дину вот что: на большой площади при стечении народа государь в справедливой маске вешает ему на шею награду за заслуги перед отечеством. Дин смотрел-смотрел, который из государей под маской – Аджаннар или Шаджаннар, – ничего не понял и проснулся. Взглянул на часы: без четверти вторая стража ночи. Сон был вещий, это ясно. Очень четкий и последовательный, будто наяву. Дин усмотрел в этом хорошее предзнаменование. Потянулся к колокольчику, чтобы вызвать слугу, а тот вдруг сам вошел. Парусник «Ивис» только что прибыл в Порт.
Господин Дин пригладил волосы и взял белую рысью маску. Для Царского Города его пропуск был действителен днем и ночью. С Ман Мираром дело обстояло хуже. Для того чтоб проникнуть в кабинет государя за указом о назначении Волка Первым министром, пришлось унизиться до подделки подписей и печатей. Хорошо еще, что бдительность охраны в моменты отсутствия государя в резиденции слегка ослабевала.
Дину хотелось зайти перед отъездом к жене и сыну, но он подумал, что этот визит слишком походил бы на прощание. А ему нужно было, чтобы сон сбылся. Поэтому он прощаться не пошел.
Нэль не понимал, куда полулюди постоянно торопятся. Шер объяснила, что при государе всегда так. Государь не может ждать. Как он говорит – так и надо исполнять, и хоть из кожи выпрыгнуть при этом. Нэль спросил: «Зачем такое сопровождение – целая армия вокруг?» Шер засмеялась и сказала: «Чтобы привлечь внимание».
Нэль подумал, о чем бы спросить еще. Его интересовала жизнь при дворе – пусть на время, но под нее надо будет подстраиваться. К своим Нэль собирался вернуться героем.
Государя он видел мельком, и опять без лица – в маске. Но то, что государь сильно на всех зол, понятно было по его приближенным.
– Он всегда такой сердитый? – спросил Нэль.
– Он не сердитый. – Шер проводила императора ласковым взглядом. – Он просто не терпит беспорядка.
Для них с Шер на пристань была подана карета. Государю подвели коня. Рядом с императором все время находился его взрослый сын в маске птицы с серебряными перьями. С сыном государь тоже не ладил.
Нэль наблюдал за лицом своей спутницы.
– Ты… его любишь, – догадался он.
– Конечно, – просто ответила она.
– А он тебя?
– Не знаю. Надеюсь, что, по крайней мере, ценит.
– А почему он на тебе не женится?
Глаза Шер погасли, и она пожала едва прикрытым кружевной накидкой нежным плечиком.
– Если б у меня могли быть дети, я стала бы Первой государыней не только до Яати, но и до бедняжки Аисинь, – заявила она, и поглядела на Нэля так, как при первой их встрече – свысока.
Подлинный смысл ответа разумения Нэля не достиг, но зато он понял, что спросил лишнее.
– Извини, – тихо проговорил он.
– Да все равно тебе расскажут, – усмехнулась Шер. – Не я, так другие. Я восемнадцать лет с ним. Каждая юбка в Царском Городе мне смертельно завидует.
Они некоторое время молчали. Процессия двигалась сначала по темным улицам Порта, потом въехала в Столицу и прибавила скорость.
