Холл внизу украшала массивная резная лестница в итальянском стиле, построенная, по словам словоохотливого хозяина, заметившего восхищенное выражение на лице Белль, по проекту знаменитого Индиго Джонса.
Вскоре к ним присоединилась и его жена. Судьба наградила мистера Кларкхэма супругой, еще более словоохотливой, чем он сам. Заметив, что Белль явно не имеет ничего против ее болтовни, хозяйка гостиницы трещала без умолку. За то время, что понадобилось ей, чтобы показать Стивену и Белль их комнаты, она едва не заговорила их насмерть, обрушив на голову вновь прибывших гостей всю историю гостиницы.
Впрочем, тут было на что посмотреть — роскошные драпировки, удобная мебель, включая огромный стенной шкаф с потайным отделением и даже тайной лесенкой, уходившей куда-то в глубь стены и, по словам хозяина гостиницы, много лет назад использовавшейся для того, чтобы прятать от властей католических священников и якобитов.
Однако Белль, иллюзии которой относительно гостиниц и их содержателей уже немного развеялись, решила сдержать свое восхищение до той минуты, пока ей не представится возможность самолично оценить качество местных кушаний и подаваемых к столу напитков. Теперь они со Стивеном были вдалеке от тех дорог, которые обычно выбирали контрабандисты, тем не менее она уже успела узнать, что им случается забираться и в глубь страны. К тому же, украдкой бросив взгляд в окно, она заметила небольшое озеро, а на причале — какую-то железную клетку весьма странной формы. Ей пришло в голову, что озеро это могло служить в качестве тайника — на тот случай, если кому-то из коллег мистера Фрая вдруг пришло бы в голову в поисках контрабандного виски нагрянуть в гостиницу с обыском.
Комнаты, которые им отвели, находились в самом дальнем крыле, однако оказались удобными и почти роскошными. В это время гостиница практически пустовала, хотя на следующее утро, как им сказали, ожидали приезда небольшой компании из Лондона. А пока в их честь, как подчеркнула хозяйка, все комнаты были уставлены букетами только что сорванных и еще благоухающих свежестью нарциссов. Приняв эти слова как приглашение насладиться их нежным, чуть горьковатым ароматом, Белль уткнулась лицом в букетик цветов, от запаха которых у нее кружилась голова. Глаза ее смеялись.
Купаясь в лучах ее улыбки, Стивен почувствовал себя более чем удовлетворенным. Он был до смерти рад, что гостиница понравилась Белль, и в который раз похвалил себя за то, что вспомнил о ее существовании. Самое место для медового месяца, решил он. Не то что их предыдущее обиталище. Хотя благодаря усилиям Белль, отметил он про себя, такое простое и привычное дело, как купание в ванне, уже никогда не будет в его глазах прежним. К тому же он нисколько не кривил душой, когда поклялся, что навсегда сохранит в памяти воспоминание о том, как она храбро ринулась на защиту его чести и дала отпор этому трусливому хлыщу, Куинси Марвеллу.
Как бы там ни было, но именно сейчас, с этого самого дня начнется их семейная жизнь, и Стивен страстно мечтал, чтобы сегодня все было великолепно. А ни в одной из придорожных гостиниц ни о каком великолепии нельзя было и мечтать.
Стивен почему-то сколько ни ломал голову, так и не смог придумать ничего оригинального. Трудно вообразить себе что-то менее романтичное, чем попытка выиграть в карты сердце любимой девушки. Однако таким образом у него появлялся крохотный шанс избежать долгого разговора, которого Стивен до смерти боялся.
Естественно, могло случиться и так, что его рискованное предложение поставить на кон собственное сердце будет попросту отвергнуто… или, что еще хуже, ответом на него станет презрительное молчание. Но Стивен чувствовал, что больше не в силах ждать. Что бы она ни думала, какие бы чувства ни испытывала к нему — он должен знать о них. Карточный долг — это долг чести, и Белль будет вынуждена заплатить. Выиграв в карты, он заставит ее открыть ему свое сердце.
— Какая чудесная кровать! — восторженно воскликнула Белль, подбегая к гигантскому сооружению на массивных резных ножках.
С помощью воска темное дерево было отполировано до зеркального блеска, так что деревянные фрукты, украшавшие его, ослепительно сияли.
— Говорят, на ней когда-то спал сам Карл — разумеется, я имею в виду Карла Первого! Однако, к моему величайшему сожалению, его призрак никогда здесь не появляется, — со вздохом сказал мистер Кларкхэм, указывая горничной на сундук с платьями Белль. — Не то что в другой его кровати, в замке Райт.
Миссис Кларкхэм презрительно фыркнула.
— Наверное, существует очень много кроватей, в которых спал этот достойный король, — весело перебила Белль. И рассудительно добавила: — Жаль, конечно, что его дух здесь не появляется, но ведь бедняге не пришлось столько путешествовать по свету, сколько Карлу Второму. Да и вообще, не можем же мы ожидать, чтобы несчастный призрак метался из кровати в кровать, где когда-то доводилось спать королю, верно?
Стивен с трудом сдержал улыбку. Практический склад ума его невесты всегда приводил его в восхищение. Большинство женщин на ее месте при одном только упоминании о возможности появления в комнате призрака тут же потребовали бы другую комнату, а его Белль готова была даже привидение считать чем-то естественным. Наверное, появись тут призрак покойного короля, она попросту посмеялась бы над ним, и все. И он уже не в первый раз подумал, как ему повезло с женой — не каждому мужчине выпадает счастье заполучить столь мужественную женщину.
— Скажите, а у вас тут, случайно, не водятся соловьи? — вдруг с интересом спросила Белль.
— А как же! Утром нас будит воркование голубей, а по вечерам, прежде чем заснуть, мы часто наслаждаемся пением соловьев. У нас тут, знаете ли, не Лондон!
— Да, конечно. Тут гораздо лучше.
— Да, мэм, ваша правда. А теперь, если вам что-нибудь понадобится, просто позвоните. Колокольчик в полном порядке — их поменяли пару недель назад. — Миссис Кларкхэм нахмурилась. — Как странно! Раньше колокольчик звонил во всякое время. Местные твердили, что это проделки привидения, а я думаю, что тут виноваты либо птицы, либо мыши. Ни я, ни мистер Кларкхэм никогда не видели здесь ничего, даже отдаленно напоминающего призрак, — со вздохом добавила она.
— Какое разочарование! — с вежливой гримаской ответила Белль. — Купить такой древний дом и без единого приличного привидения! Просто ужасно!
— Да, мэм, уж это верно. И все-таки это прелестное местечко, — прибавила миссис Кларкхэм и наконец покинула комнату.
— Держу пари, мистер Кларкхэм не слишком одобрительно относится к увлечению своей супруги призраками и привидениями, — пробормотала Белль. — Хорошо, что ты не такой ограниченный.
— Знаешь, а я его не виню. Для гостиниц призрак — сущее бедствие. Но если они тебе так нравятся, можешь завести себе хоть дюжину — когда вернемся домой.
Вспомнив о своем хитроумном плане, Стивен скороговоркой извинился и помчался вдогонку за миссис Кларкхэм. Ему пришло в голову заказать на ужин нечто особенное — нежный зеленый горошек и грибы для Белль и, если возможно, утку с яблоками. И шраб[4]на десерт. Оставалось надеяться, что в гостинице отыщется даже такая немыслимая роскошь, как бренди и апельсины, — для осуществления задуманного нужно было добиться от Белль определенной сговорчивости и в то же время не дать ей утратить контроль над своими чувствами. А лучше бренди с апельсиновым соком в данном случае и быть ничего не могло.
