Эбигейл ответила с улыбкой:
— Я так рада за тебя! — И, помрачнев, добавила: — Но мне нужно уехать сегодня днем.
Гвен села рядом с ней и печально вздохнула:
— Значит, ты прочла статью, опубликованную в газете.
— По-моему, все ее уже прочитали. Подруга кивнула.
— И герцог не поверил, что ты не станешь писать свою собственную статью?
— Я сказала ему, что напишу ее.
Гвен в изумлении посмотрела на Эбигейл:
— Но… ах да, теперь мне ясно. Ты хочешь написать по-другому, показать, каким человеком он стал.
Эбигейл со вздохом кивнула:
— Хоть ты меня правильно поняла. Но ты доверяешь мне, а Кристофер — нет.
— Но ты все равно собираешься ее написать.
— Я должна. Хочу хоть как-то ему помочь.
— Но ты не можешь остаться с ним, — сказала Гвен. Слезы навернулись на глаза Эбигейл, и она с шутливым укором посмотрела на подругу.
— Ладно, не начинай. Я не дура и понимаю, что у герцога и журналистки не может быть будущего.
— Но ты любишь его! Эбигейл уныло пожала плечами:
— Это не имеет значения.
— Конечно, имеет! Неужели Мэдингли этого не понимает?
— Он ни о чем не догадывается. Как я могу сказать Кристоферу то, что причинит ему боль?
— Но он-то причиняет тебе боль, судя по твоим опухшим глазам.
— Не вини его, Гвен. Ему и так плохо. Но я могу ему помочь. Он увидит это. Ты… ты иногда будешь рассказывать мне о нем, да?
Гвен сжала ее руку и кивнула.
— Я могу взять твою карету? — спросила Эбигейл. — Я отошлю ее обратно, как только доберусь до дома.
— Конечно. Я пока никуда не уезжаю. К тому же мне хочется узнать, кто выиграет в охоте на привидение.
— Я думаю, мы четверо уже выиграли.
— Правда? И когда же мы с мистером Уэсли услышим, что вы узнали?
— Наверное, днем, когда Элизабет объявит результаты. Попрощайся за меня с мисс Бери. Надеюсь, она, наконец, найдет свое счастье с мистером Фицуильямом. И скажи ей спасибо за то, что она так верила в меня.
— Разумеется.
— А теперь мне пора собираться. Напиши сразу, как только сможешь, и расскажи обо всем. Они обнялись.
К обеду Эбигейл уже была готова к отъезду. Она попросила принести еду ей в комнату, куда вскоре заглянула Гвен и сказала, что все стараются вести себя так, будто ничего не случилось. Гости хотели остаться и посмотреть, как будет вести себя хозяин поместья.
Слуга отнес ее багаж в карету, но Эбигейл решила, что невежливо просто улизнуть из дома, не попрощавшись с Элизабет и ее матерью. Поэтому она встала в коридоре рядом с дверью, ведущей в гостиную, и слушала, как Кристофер рассказывал о том, как он, по его словам, один нашел рукопись, правда, используя при этом подсказки, которые дали ему Эбигейл, Гвен и мистер Уэсли.
— Надо же, ты выиграл! — с напускным весельем произнесла Элизабет.
— Не я отыскал подсказки, так что победа принадлежит не мне, — произнес Кристофер, указав на краснеющую Гвен.
— Значит, вы думаете, что привидение при жизни писало пьесы? — спросила леди Суортбек с явным неодобрением в голосе. — Это ужасно!
Эбигейл захотелось дернуть пожилую даму за волосы.
Но герцог лишь рассмеялся, как будто ничто в мире не могло его огорчить.
— Мисс Шоу? Эбигейл обернулась и увидела герцогиню.
— Вы одеты для путешествия, — продолжила она. — Хотели покинуть нас, даже не попрощавшись?
— О нет, ваша светлость! Я как раз ждала, когда леди Элизабет закончит, а потом надеялась поговорить с вами обеими.
— Тогда, пожалуйста, пройдите со мной в мою утреннюю гостиную, а я приведу туда дочь.
— А вы… вы не скажете герцогу, что я там? Он расстроится. Сейчас объясню, почему я так думаю.
Герцогиня кивнула.
Эбигейл пошла в утреннюю гостиную. Ожидание показалось ей вечностью, к тому же она боялась, что сюда может зайти Кристофер.
Наконец герцогиня вместе с Элизабет появились в комнате и сели напротив нее.
— Ваш сын уже знает все, что я вам сейчас расскажу, поэтому, пожалуйста, не думайте, что я что-то от него скрываю. Я не дочь дворянина. Мой отец — владелец «Морнинг джорнал».
Элизабет округлила глаза, но лицо герцогини оставалось непроницаемым.
— Я пошла на обман, потому что хотела раскрыть тайну, которая скрывалась в прошлом Мэдингли, а потом написать об этом статью, чтобы спасти газету отца от банкротства.
Элизабет изумленно охнула.
— Конечно, я ее не написала, потому что чем ближе я узнавала герцога, тем ужаснее мне казалось то, что я задумала. Я не могла предать Мэдингли и его семью. С моей стороны было глупостью полагать, что мне удастся осуществить задуманное, но я решилась на это от отчаяния. А потом появилась мисс Престон, и чтобы отомстить Мэдингли, сделала так, чтобы в газете появилась эта ужасная скандальная статья.
— Я знала, что она так поступит! — с жаром воскликнула Элизабет.
— Но мисс Эбигейл тоже собиралась написать похожую статью, — бесстрастным голосом заметила герцогиня.
Эбигейл покраснела:
— Да, хотела, но потом опомнилась. Теперь я хочу помочь вашему сыну — написать правдивую историю и спасти его репутацию.
— Вы сказали об этом герцогу? — спросила герцогиня.
— Да, — кивнула Эбигейл, — но он запретил мне это делать. Он мне не доверяет. Но я хорошо пишу, ваша светлость. Я могу взять интервью у тех, кто выступает на стороне Мэдингли, и написать о том, как он повзрослел и изменился, сколько добра сделал людям. И, что самое важное, хочу расспросить самого мистера Престона. Вы, конечно, знаете, что он не стал участвовать в интригах своей сестры. Но мне нужно, чтобы кто-нибудь из вас написал ему письмо и представил меня.
Наступила тишина. На лице Элизабет отразилось сначала смятение, потом любопытство и, наконец, понимание.
Если Элизабет с ее романтичной душой могла почувствовать к ней расположение, от герцогини было бы смешно ожидать этого. Она, прежде всего, была матерью сына, который когда-то испытал слишком много боли.
— Позвольте мне все исправить, ваша светлость, — попросила Эбигейл.
— Ладно, — произнесла, наконец, пожилая женщина. — Янапишу вам такое письмо. Дайте мне несколько минут.
Эбигейл посмотрела на сестру Кристофера и облегченно вздохнула.
Элизабет подошла к ней, наклонилась и положила руку ей на плечо.
— Независимо от того, что привело тебя к нам, — сказала девушка, — я рада, что познакомилась с тобой. Спасибо тебе за то, что ты хочешь помочь Кристоферу.
