Клорати умело использовал ситуацию, сложившуюся на континенте, чтобы расширить и изменить мои представления. Поселившись на старой сирианской станции, я понимала: этот человек заранее знал, что мне понадобится время, чтобы перестроиться и усвоить уроки, которые он мне преподаст.
Узнав, что Клорати хочет взять меня в длительное и опасное путешествие, которое позволит мне своими глазами увидеть все, о чем он рассказывал, я воспротивилась. Меня не пугали опасности. В былые времена «смерть» в устаревшем понимании этого слова смущала меня главным образом тем, что она приведет к утрате опыта, который я успела накопить. Теперь я верила, что, если мне предстоит физическое уничтожение, моя глубинная сущность переживет смерть. Кроме того, я думала, что, если нас схватят эти отвратительные звери, леланианцы, со мной рядом будет Клорати, для которого «смерть» — это всего-навсего изменившиеся обстоятельства. Я сопротивлялась, потому что так и не получила то, чего мне так не хватало раньше. То, что мне причиталось. Когда-то я была глуха к словам Клорати, поскольку не могла завладеть его вниманием безраздельно. Теперь, когда все его внимание доставалось мне одной — хотя для Клорати я была всего лишь представителем Сириуса, — мне по-прежнему казалось, что мною пренебрегают, что меня недооценивают. Все что мне предлагалось — это отправиться туда, где живут роандианские дикари. Я предпочла бы остаться в домике у подножия гор, смотреть на заросли тропического леса, слушать Клорати — хотя он говорил только о Леланосе, его жителях и его обычаях и никогда не заговаривал о Канопусе, интересовавшем меня куда больше, — и впитывать знания, которые в то время была еще не готова усвоить. Слова Клорати всегда отражали точку зрения Канопуса и были пронизаны его духом, и я понимала это. Но он заранее определил срок для этих бесед, временами таких спокойных и неторопливых, и требовал, чтобы мы шли вперед и поднимались на новый уровень.
Мы могли путешествовать разными способами. Можно было вызвать мой космолет и отправиться в путь вдвоем. Местные жители не знали, какой силой и властью обладает Канопус, поэтому мы могли бы назваться представителями Сириуса и потребовать показать нам все, что нас интересует. Мы могли притвориться эмиссарами из другой части Роанды, прибывшими «из-за моря». Мы могли сказать, что явились с Северного Континента, и тот факт, что преодолеть перешеек между континентами было невозможно, добавил бы нам загадочности. Заявить, что мы прибыли из другого города Леланианской империи, было невозможно, поскольку это государство представляло собой целостную систему и его правителям было известно обо всем, что творится в ее самых отдаленных уголках.
Проблему создавала моя внешность, — мне было трудно остаться незамеченной.
Клорати предложил мне взвесить все варианты и представить на его рассмотрение тот, который я сочту предпочтительным. Я решила, что лучше всего облететь территорию на космолете. На мой взгляд, такое решение было самым простым. Клорати не отверг его сразу, но продолжал предлагать разные варианты, давая мне возможность обдумать их. Вскоре я поняла, что не стоит «появляться с небес» там, где местные жители успели отвыкнуть от того, что Сириус наблюдает за ними сверху. Такое появление могло полностью разрушить социальную систему, и нам следовало продумать и спланировать свою линию поведения до мелочей — так, как это принято на Канопусе. Неужели нужно взвешивать все столь тщательно, даже если приходится иметь дело с такими неприятными созданиями?
Да, именно так, и мне придется принять это. Выходит, я получила еще один урок от Канопуса, поскольку такой образ действий был очень далек от того, к чему привыкла я.
Нет, мы не искали легких путей. В конце концов было решено, что мы представимся гостями «из-за моря». С помощью Клорати я сумела оценить преимущества такого варианта, и все они были характерны для подхода Канопуса. Главный плюс заключался в том, что даже отвратительные тираны Леланоса прислушаются к нам, поскольку «живущие за морем» упоминались в их легендах. Без сомнения, к появлению таких легенд приложили руку сами канопианцы.
Наше путешествие по Южному Континенту было долгим, и по пути мы видели много такого, что я сумела понять лишь позднее. Вспоминая то время, я до сих пор продолжаю открывать для себя что-то новое. Я написала развернутый отчет об этом путешествии, который находится в открытом доступе. Заверяю со всей ответственностью, что там нет ни лжи, ни недомолвок. При этом надо сказать, что даже весьма обстоятельный и подробный рассказ может не выдержать проверки временем. Зачастую это связано с тем, что, подбирая слова и расставляя акценты, мы ориентируемся на тех, кто будет читать написанное. Пытаясь достучаться до читателя, следует помнить, что он поймет твой рассказ лишь отчасти. Но позднее люди могут открыть в твоих словах нечто большее. Мне очень интересно, захочется ли кому-то из моих коллег-сириан, которые прочли то, что я написала до сих пор, — а я отлично знаю, какие эмоции вызывают у них мои опусы, — заглянуть в этот старый отчет о путешествии. Полагаю, что и те, кто читал его много лет назад, и те, кто познакомится с ним сейчас, найдут в нем массу полезной информации.
Мы не стали надевать то, что было принято носить в Леланосе. В этом государстве манера одеваться отражала социальную иерархию. Богато украшенные наряды привилегированного класса были слишком вычурными и сковывали движения. Мы надели простое платье и спрятали свои талисманы от посторонних глаз, хотя были уверены, что нынешние леланианцы уже не знали об их существовании.
Первым делом Клорати повел меня не в новую столицу Леланоса, а в главный исследовательский центр.
Он был расположен на отдалении от жилых зон и хорошо охранялся. С виду это место не слишком отличалось от наших исследовательских баз, которые некогда находились на Южных Континентах, и это обстоятельство неприятно поразило меня. Я подумала, что, возможно, леланианцы каким-то образом взяли на вооружение наши методы. Я не стала делиться своими подозрениями с Клорати, но когда эта мысль пришла мне в голову, он сказал:
— Предлагаю отложить все комментарии и сравнения до того момента, когда наше путешествие закончится.
На станции было несколько лабораторий. Неподалеку высились строения, где жили испытуемые — члены племени аборигенов.
Когда мы добрались до места и сказали, что «прибыли издалека, переплыв большое синее море» — эта фраза в разных вариациях повторялась во многих песнях и легендах, — нам были готовы оказать всевозможные почести, но мы убедили леланианцев не делать этого, попросив их продемонстрировать свои технические достижения.
Тем не менее, беседуя с нами, люди явно испытывали благоговейный трепет. Это мешало им давать простые и ясные ответы на прямые вопросы. Впрочем, того, что мы увидели, было вполне достаточно.
Вид, который правил империей, унаследовал худшее от обеих линий своих предков. Леланианцы походили друг на друга как две капли воды — они отличались грубой и невыразительной внешностью и плотным сложением. От легкости и ловкости бывших жителей Леланоса не осталось и следа. Их потомки стали лживыми и вороватыми. Наблюдая за ними, я не могла поверить, что передо мной потомки прежних леланианцев.
