Мегаполис расползался, как масляное пятно; неимущих все активнее переселяли на городские окраины. Бедность, вечную противницу накопительства, медленно, но верно выпихивали на задворки.
В этом квартале контраст между «быть» и «казаться» прямо-таки бил в глаза. С одной стороны разевали свои ворота мясные склады. В этот ночной час многотонные грузовики задом подъезжали к складским помещениям, вываливая из своего чрева огромные воловьи четверти, уже нацепленные на железные крюки.
Было в этом зрелище некое каннибальское очарование. Перед глазами в отблесках огня словно бы вершился кровавый обряд жертвоприношения Вулкану и его подручным, которые в земных недрах ковали Ахиллу мечи, предназначенные для нового кровопролития.
А напротив, в нескольких десятках метров, на нижних этажах отреставрированных зданий красовались имена Стеллы Маккартни, Хьюго Босса и других знаменитых дизайнеров, чьи витрины сейчас были темны и задернуты, как будто закрыли глаза от брезгливого отвращения к этой бойне, чтобы утром распахнуть их в мир, где реальность та же самая, а видимость иная.
Но Морин, Джордану и Буррони было сейчас не до размышлений об окружающих контрастах. Все трое так поспешно выскочили из машины, точно она вдруг заполнилась нервно-паралитическим газом.
Дом Джулиуса Вонга – легкую изящную конструкцию из анодированного алюминия и небьющегося стекла – опознать было легко. В небольшом, свежевыкрашенном холле сквозь стекла просматривались двери лифта и гигантская декоративная драцена.
Сбоку на стене была укреплена панель видеодомофона. Окинув ее взглядом, Джордан нажал кнопку с буквой «джей».
Никто не отозвался.
Джордан позвонил снова, но видеодомофон был слеп и глух к его призывам. Тогда Джордан вдавил кнопку в панель и не отпускал, пока не послышалось негромкое шуршание микрофона, а вслед за ним грубый голос:
– Кто там?
Буррони поднес жетон к телекамере, и сам встал так, чтобы его было хорошо видно в объектив.
– Полиция. Детектив Буррони. Вы Джулиус Вонг?
– Да. Чего надо?
– Откройте, пожалуйста, мы вам все объясним.
– Ордер есть?
– Нет.
– Ну так идите в задницу.
На щеках Буррони заходили желваки. Джордан понял, с каким удовольствием детектив заткнул бы кулаком эту наглую пасть. Однако Буррони удалось удержать в голосе спокойствие, которого он совсем не чувствовал.
– Мистер Вонг, нам не нужен ордер. Мы здесь не для того, чтобы производить арест или обыск.
– Тогда повторяю вопрос, если у вас в ушах бананы: какого хрена вам надо?
Джордан слегка подвинул Буррони, поместившись перед бесстрастным глазом видеокамеры.
– Мистер Вонг, мы подозреваем, что на вас готовится покушение. Вы не хотите обсудить это с нами, прежде чем задавать ваш вопрос убийце, который наставит на вас пистолет?
Шуршание микрофона оборвалось, и на миг наступила тишина. Джордан от души понадеялся, что в силу высшей справедливости Джулиус Вонг сейчас наложит в штаны, как бедняга Алистер Кэмпбелл.
Затем послышался щелчок замка, и Буррони распахнул дверь подъезда. Но Джордан придержал его за рукав.
– Джеймс, быть может, нам с Морин лучше подождать тебя здесь?
Буррони хотя и не слышал предупреждения Кристофера, но сумел мгновенно оценить обстановку.
– Да, пожалуй, так будет лучше.
Он обернулся к столпившимся за его спиной полицейским и кивнул Лукасу Фёрсту и Серене Хитчин.
– Вы двое пойдете со мной. А вы пока оглядитесь тут и будьте начеку.
Двое полицейских послушно вошли следом за Буррони. Двое других отправились совершать обход.
Джордан и Морин остались одни посреди улицы. Какое-то время на них с любопытством поглядывали грузчики мясного склада, но, не увидев развития событий, которое сулил приезд полиции, занялись своим делом.
По другую сторону улицы, ближе к перекрестку с Одиннадцатой авеню, застыли две одетые в серое фигуры вышибал из «Хай-Нун» – известной дискотеки, где можно встретить фотомоделей высшего разряда и прочих представителей модельного бизнеса.
Джордан заглянул в лицо Морин и заметил, что под глазами у нее легли черные тени усталости. В душе он пожелал, чтобы с течением лет все пережитое стерлось у нее в памяти, а если это невозможно, чтоб она, хотя бы для собственного спокойствия, смогла расставить все точки над «i».
– Честно говоря, Джордан, у меня все это не укладывается в голове. За один день столько всего случилось. А если еще честнее – мне страшно. Дико страшно.
Последнюю фразу она произнесла внезапно ослабевшим голосом и опустила голову, словно устыдившись своей слабости.
Джордан шагнул к ней и осторожно, двумя пальцами взявшись за подбородок, приподнял ее лицо.
– Мне бы на твоем месте тоже было страшно.
– Ты хоть понимаешь, как попал в этот круговорот. А я ничего уже не понимаю.
Джордан улыбнулся ей, будто поставил печать под договором о дружбе.
– Морин, я тоже не слишком понимаю. Иногда мы попадаем в тот или иной круговорот помимо нашей воли. Теперь вот попала в него и ты. Но я тобой восхищаюсь. Уверен, ты была и еще будешь классным полицейским.
Морин молча глянула в бездонную голубизну его глаз.
Она знает этого человека всего несколько часов, но уже доверяет ему, как самой себе. Она почему-то уверена, что, находясь вдали от нее, Джордан пережил нечто похожее, и это на подсознательном уровне сплотило их.
Повинуясь внезапному порыву, она приподнялась на цыпочках, и в ее непролитых слезах отразилась ночь снаружи и внутри ее новых глаз. Джордан ощутил тепло ее губ на щеке и ни на миг не усомнился в природе этого поцелуя. В нем нет ни грана чувственности, это просто способ сказать ему без слов: ты меня понимаешь, и я тебя понимаю.
– Все будет хорошо, Морин, – ответил он.
Он крепко прижал к груди хрупкое девичье тело, давая возможность ее слезам начать свою многотрудную восстановительную работу, и повторил:
– Все будет хорошо.
Они застыли на фоне ярко освещенной двери подъезда, передавая друг другу безмолвное послание солидарности.
А когда Джордан случайно поднял глаза и посмотрел на другую сторону улицы, то увидел, что рядом с припаркованным там лимузином «БМВ» стоит Лиза и смотрит на него.
Таких глаз я еще ни у кого не видел…
После их путешествия в Покипси и разговора в ресторане над рекой Джордан перевез свои немногие пожитки в гостиницу на Тридцать восьмой улице, и больше они не перезванивались и не встречались. Заметив, что Джордан ее увидел, Лиза демонстративно отвернулась к компании, выходившей в тот момент из дискотеки. Смеясь и переговариваясь, все стали садиться в машины – кто в «БМВ», кто в «порше-кайенн», стоявший сзади. Лиза уселась рядом с водителем лимузина.
