мне много добра сделала. Помогала. Защищала. А я взяла и ушла в портал. Будто могу в любой момент вернуться.
– А ты не можешь? – ба отпила чай. – Остыл, – пожаловалась она.
– Нет, конечно. Если была бы возможность, то обязательно бы вернулась и делала все по-человечески.
– М-да, – бабуля вздохнула и еще раз поставила на плиту чайник. – Заговорились мы с тобой. Сейчас разогрею и поедим.
Я кивала, погружаясь в свои мысли. Если вот закрыть глаза, вдохнуть запах костра, можно подумать, что я никуда не уходила. Я сильнее зажмурилась, стараясь не отпускать приятное чувство.
Ну и дурочка я…
«Эмоциональная и несдержанная дурочка», – ругала я себя.
– Стася, блин! Ты вообще здоровая? – голос подруги ворвался в мысли. А потом и руки подруги схватили меня за плечи и начали трясти. – Мы тебя почти сутки там ищем! МЧС, волонтеры, я! – выкрикнула она. – Я думала, ты разбилась!
– Ленка, – улыбнулась я ей.
– Двадцать лет Ленка! – заорала она на меня. – Ты где была? И что это на тебе? Да какая разница… Ты как выбралась? Кто тебе помог? Ты вообще понимаешь, что я приехала сообщать твоей бабушке, что ты разбилась и мы не можем найти твое тело?!
– Лен, перестань меня трясти, а то мне опять плохо станет.
– Ну я пойду. Отдохну, – сказала ба задумчиво, оставляя нас на кухне.
– Отдохни, бабуль, – ответила я.
– Ты где была, Храбренькая?! – Ленка продолжала нависать надо мной.
– Нигде. Дома вот спала.
Подруга запрокинула голову и зарычала.
– Да я сутки, блин, не сплю. Все ущелье излазила. Ты посмотри на меня? – она протянула мне подрагивающие расцарапанные руки. – Под каждый куст заглянула. Каждой белочке в дупло визит нанесла. Да я думала, что убила тебя!
– Сядь. Сядь, Лен, – я поймала ее за руку и потянула, вынуждая рухнуть на стул.
– Никогда тебе этого не прощу. Ну, – она залпом выпила бабулин чай, закинула в рот оладушку, – если ты сейчас не скажешь, почему ты мне никак не сообщила о том, что жива, клянусь, я тебя побью.
– У меня не было телефона? – произнесла я с надеждой, что этот вариант успокоит подругу.
– Стася! – зло стуча пальцами по экрану, она с кем-то переписывалась. – Вот говорю, что ты жива-здорова. Отбой.
– Ты так говоришь, как будто это я виновата, что оторвался трос и я сорвалась в пропасть, – я решила пойти в нападение.
Ленка подняла на меня взгляд, моргнула несколько раз.
– Да я их урою! – зашипела она, переключив злость с меня на тех, кто обещал мне незабываемые впечатления. Не соврали. – Господи, я ведь сейчас поднималась в лифте и прокручивала в голове разговор. Слова подбирала. Зачем я вообще купила тебе этот прыжок?
– Да, зачем?..
Ленка больше не хотела меня убить, но все равно заставила рассказать, как я смогла сама вернуться в город и почему не позвонила ей сразу.
Я не стала ничего выдумывать, чуть изменяя некоторые детали. Смогла спастись, упав в густую крону дерева, вышла на дорогу, а там меня подобрал сердобольный мужчина, вот он и довез меня до дома. А почему не позвонила? Так стресс.
– Ушла? – спросила ба, когда я успокоила и проводила подругу.
– Ушла, – сказала я, в третий раз пытаясь выпить чай.
– Ну расскажи мне еще.
– О чем, ба?
– О том, где ты была. О мужичке, который тебя допек.
– Он не допек, он все время лгал. Все время лгал. С момента нашего знакомства.
Я просто начала рассказывать и сама не заметила, как заплакала, стоило коснуться темы Айзека.
Сейчас мне многое виделось в его свете, да и бабуля почему-то была на его стороне.
– У нас в деревне НКВДшник жил, – назидательно сказала она, когда я пересказала ей слова Скалистого про его пост и какую-то опасность. – Так ты знаешь, как он жену прятал? Так прятал, – бабушка покачала головой. – А все равно не сберег… Энто мне мать рассказывала.
– Да при чем тут НКВД? – стерев со щек слезы, я невидяще смотрела на свою кружку. – Он и про свадьбу говорил. С родителями познакомит. Дом купит…
– Хороший мужик, – кивнула бабуля на мои слова. – Хозяйственный. Обстоятельный. Что не так-то?
– Да все не так! – нашлась я с ответом. – Он врал и… врал.
Я не могла объяснить, на что именно злюсь.
Но, кажется, бабушке ничего больше и не требовалось.
– Станислава, – строго произнесла она, сложив перед собой руки. – А теперь послушай, вот что я тебе скажу. На сладкие речи многие девки ведутся, а потом в подоле домой приносят да дитя одни ростят, прости господи, при живых непутных отцах. А есть мужчины, что на слова не богаты, зато за ними дело не постоит. Ты вот что мне сейчас про своего Айзека рассказала?
– Он не мой.
– Понял, что по судьбе ты ему – стал думать, как обезопасить, – бабуля сделала вид, что не заметила моего комментария. – Против начальства пошел. Подарок подарил. На виду тебя держал. Обманывал? Да. Так ради тебя все! Сама же говоришь, что ошибки признал все. А ты, – ба махнула рукой. – Молодо-зелено. Горячие вы все. Энто, как ты сказала? На эмоциях! А теперь слезы льешь. Хоть себе признайся, внуч, что и он тебе по сердцу пришелся.
– А даже если и так, – прошептала я, чувствуя, как снова начинает жечь глаза. – Какая теперь разница?
Я ведь прекрасно понимала, что этот портал был для Айзека такой же неожиданностью, как и для меня. И что-то я сомневалась, что вот, пройдет еще минута – и он появится здесь. Отрицать было глупо, я очень этого хотела, но…
Никаких порталов не было ни в этот день, ни на следующий. Ни даже спустя неделю.
– Ничего внуча, ничего, – периодически старалась подбодрить меня бабушка, видя, как я грущу. – Время, оно все раны затянет. А дракона своего не вини. Кто их знает? Может, нельзя им сюда?
Мне нравилось утешать себя мыслью, что если бы Айзек мог, то обязательно
