помощниц.
Позавчера на витрину ателье поставили несколько манекенов в свадебных платьях, и сделали красивую подсветку окон. Цвет подсветки, кстати, точно такой же как у вывески ― нежно-голубой. Ася минут десять стояла у ателье глядя на эту красоту, а ее глаза блестели ярче всех неоновых подсветок.
Ведь именно таким она представляла свое детище, когда была еще совсем ребенком.
На следующем фото появились счастливые лица Вали с Андреем ― двоюродным братом Глеба. Ребята познакомились на свадьбе Аси и Глеба, а пару месяцев назад Валя вместе с детьми перебралась к Андрею в Москву, чему была очень рада Ася: наконец-то у нее появилась подруга в столице, которая, кстати, вполне возможно станет еще и членом их семьи.
На нескольких следующих кадрах были девочки: то в саду на утреннике, то в аквапарке вместе с Глебом, то на своем первом концерте в танцевальной студии. А дальше пошли снимки, сделанные на прошлых выходных: на одном из них Ася с отцом сидели на скамейке в парке, на другом ― шли по аллее, на следующем ― кидали хлеб уткам.
― Перемотай назад, ― глядя на экран, попросила Ася.
Глеб перемотал на фотографии из парка и оставил видео на паузе.
― Тебе не кажется, что папа немного поправился? ― вглядываясь в отцовское лицо, спросила Ася.
― Немного? ― усмехнулся Глеб. ― Вспомни, каким он сюда приехал и посмотри на него теперь.
Когда Ася узнала, как отец жил после развода с матерью, то на ее голове зашевелились волосы.
― Я почти сразу уехал в Рязань. Думал, подзаработаю деньжат, потом буду привозить тебя к себе в гости, ― рассказывал он полгода назад, когда Ася с ним впервые встретилась в гончарной мастерской. ― Взял кредит, добавил скопленных денег, купил квартиру, устроился водителем к частнику, и вроде жизнь стала налаживаться. Помнишь, я присылал тебе подарки оттуда?
Отец горько улыбнулся и, сжав Асину руку, прерывисто вздохнул.
― Ну а потом началась черная полоса… На работе кинули, не выплатив за три месяца, я погряз в долгах, затем набрал быстрых займов. Проценты росли, платить было нечем, а нормальную работу найти не мог. Так ― брался за мелкие работенки, чтобы были деньги на еду. Потом пришли эти черные риэлторы… ― хрипло проговорил отец. ― Сам не помню, как отписал им квартиру. Пьян был. А наутро меня выселили в общежитие.
― Почему ты не приехал обратно в Иваново, или к бабушке в деревню? ― надломленным голосом вымолвила Ася и по ее щекам скатились слезы. ― Разве ты не понимал, что я каждый день ждала тебя? Всякий раз, когда на домашний телефон кто-то звонил по межгороду, у меня чуть не останавливалось сердце, а когда в трубке звучал чужой голос, мне хотелось рыдать, потому что я ждала услышать там твой голос, твой, понимаешь? ― глядя на него сквозь слезы, всхлипнула Ася. ― Я бы приняла тебя хоть больным, хоть бедным, хоть каким, пап….
― Тогда решала не ты, ― вздохнул отец и шокировал ее историей, как он несколько раз приезжал в Иваново, но Асина мать не пустила его дальше порога. А когда он звонил, чтобы поздравить Асю с днем рождения, она говорила, что ей такой отец не нужен и в грубой форме просила больше не появляться в их жизни.
В тот вечер они очень долго разговаривали. Ася злилась на обоих родителей и плакала, словно в ней разбудили ребенка, но внутри чувствовала невероятное облегчение, что отец наконец-то нашелся.
Она так долго мечтала испытать это чувство и столько раз представляла встречу с ним, которая состоялась только благодаря Глебу.
― Когда Глеб приехал в общежитие и представился мужем моей дочери, я сначала подумал, что это какая-то шутка, ― рассказывал отец. ― Он сообщил, что ты очень хочешь увидеть меня, показал твои фотографии, а потом… я очнулся на диване в комнате.
― Почему? ― нахмурилась Ася.
― Давление резко подскочило от такой новости, ― хрипло рассмеялся он и пристально посмотрел в глаза Аси. ― Я скучал по тебе все эти годы и не раз порывался встретиться, но… думал, что ты не захочешь меня видеть.
Отец поправил вельветовый пиджак, отряхнул плечо и провел рукой по седым уложенным волосам.
― Твой муж меня приодел и свозил в парикмахерскую, чтобы стал похожим на человека. Теперь вроде и не стыдно показаться родной дочери.
― Да причем тут это, пап?.. ― вздохнула Ася. ― Не знаю, что там тебе наговорила мама, но я никогда не переставала тебя любить и ждать.
Теперь отец жил неподалеку от Аси в однокомнатной квартире, которую купил Глеб, и надо сказать он был очень счастлив.
Наверстывая упущенное, он очень много времени проводил с внучками, любил с ними гулять и водить на секции. Как-никак он был для них единственным дедушкой.
А С бабушками как-то совсем не заладилось… Одна до сих пор с холодом относилась к провинциальной невестке, а вторая по-прежнему любила только себя.
Стоп!
Она еще любила порядок в доме: чтобы все лежало на своих местах, были намыты до блеска полы и выглажено белье ― только так она чувствовала себя по-настоящему счастливым человеком.
Знаете, а ведь и правда кто-то наполняется радостью, когда идет по намытому полу, когда открывает кухонный шкафчик, а там все чашечки и тарелочки выстроены как в музее. Когда берет с полки выглаженное белье и вдыхает в себя аромат кондиционера. Или, когда ведет пальцем по корпусу телевизора, а не нем ни пылиночки, ни крошечки, как и на всех горизонтальных поверхностях в его доме.
Потом этот чистюля до мозга костей аккуратненько садится на диван так, чтобы не сбить накидку и, наслаждаясь порядком, погружается в какой-нибудь очередной сериал.
И так изо дня в день.
Сложно загадывать, о чем этот человек будет думать в глубокой старости. Переживать, что он уже недостаточно здоров, чтобы носиться по дому со шваброй, или
