помню. Была авария, он умер мгновенно, а я успела еще открыть дверь и выпустить Макса, чтобы он не сгорел в машине. А потом – удар по голове, и я потеряла сознание…
– Что-то я не понял насчет собаки… – нахмурился сосед.
– А это наша была собака, Алик назвал ее Максом в честь Планка, такой математик был.
– Я подобрал его на дороге, совсем был плох, лапа сломана…
– Вот и спасибо вам… – она улыбнулась, – значит, теперь он ваш. Его дети любят. И жена ваша к нему хорошо относится, только вам не говорит…
– Ладно, тогда мы в ветеринарную поедем, надо его рану обработать. А насчет этого, – хозяин кивнул на блондина, имевшего, надо сказать, вид довольно бледный, – я от сторожа гаражного кооператива позвоню, чтобы не светиться. Мне, знаете, тоже неприятности не нужны. Затаскают потом как свидетеля.
Юрий осторожно повел Элеонору к своей машине.
– А меня вы не помните? – спросил он.
– Обязательно вспомню, только постепенно, – улыбнулась она, и Юрий уверился, что так оно и будет.
У него самого мысли в голове скакали, как испуганные зайцы. Что теперь с ней будет? Куда делась та, вторая личность, которую сотворил у нее в голове психиатр? Помнит ли она свою жизнь в образе Эллы?
И не будут ли ее преследовать и бандиты, и полиция из-за хоть и неудавшегося, но все же ограбления банка?
– Куда вас отвезти? – спросил он. – В квартиру, где вы жили как Элла Кустова?
– Нет, в нашу с Алексеем.
Юрий открыл дверь.
Элла вошла в квартиру – медленно, осторожно, как будто шла по тонкому льду или по минному полю.
– Да… это моя… наша квартира… я начинаю ее вспоминать… мы жили здесь с Аликом… только здесь никогда не было такого стерильного, бездушного порядка, как сейчас…
Она вошла в первую комнату, огляделась.
– Здесь были его книги, его компьютеры, то, без чего Алик не представлял своей жизни. А теперь все так холодно, так бесцветно, как будто здесь живут не живые люди, а механизмы… роботы…
– В каком-то смысле так оно и есть. Нора – та ваша ипостась, которая жила в этой квартире – не совсем человек. Она – искусственное порождение, искусственно созданная личность.
Пока ехали, Юрий, осторожно подбирая слова, рассказал ей кое-что.
– Понимаю… и что же будет, если я снова стану ей? – С этими словами Элла вошла во вторую комнату, и вдруг с криком попятилась.
– Что там такое?
– Там… он… тот человек…
Юрий заглянул в комнату.
В полутьме сидел в кресле маленький человечек с огромной черной бородой и густыми кустистыми бровями.
Юрий заслонил собой Эллу и проговорил, с трудом сдерживаясь:
– Какого черта вы здесь делаете? Что вам от нее нужно? Вы и так причинили ей слишком много зла! Убирайтесь прочь, или я сверну вам шею!
– Ну, зачем же так? – Гипнотизер примирительно поднял руки. – Во-первых, я хотел Элеоноре только добра. Я хотел защитить ее от тяжелого стресса, которого ее психика могла не перенести. А потом… потом появились те люди, и ситуация вышла из-под контроля.
– А сейчас-то чего вы хотите? Зачем вы пришли?
– А вы не догадываетесь? Я хочу вернуть свои часы…
– Они не ваши. Они принадлежали великому Фрейду…
– Ну, строго говоря, ему их дали на время. Эти часы – очень древний артефакт, которому не стоит попадать в руки простых людей. Все эти игры со временем могут плохо закончиться. Так что будет лучше, если вы отдадите их тому, кто знает все или почти все об их свойствах.
– То есть вам?
– То есть мне.
– Да кто вы такой, чтобы…
– Хороший вопрос. Кто я такой? Пожалуй, я уже и сам не очень хорошо помню… прошло столько лет, что немудрено и забыть.
Юрию вдруг показалось, что гипнотизер стал на глазах меняться. Он превратился в благообразного старика в старомодном, чуть ли не средневековом одеянии… в пражского раввина с гравюры семнадцатого века… в углу комнаты показалась еще одна фигура – огромное существо с покатыми плечами и длинными, свисающими до колен руками…
Юрий попятился, испуганно моргнул…
И все стало как прежде: в кресле сидел маленький человечек с огромной головой, отдаленно похожий на Карла Маркса, больше никого в комнате не было.
– Ладно, – сказал Юрий после недолгого размышления. – Будь по-вашему. Эти часы и правда слишком непонятная, слишком могущественная вещь для обычных людей. Я вам их отдам, но только при одном условии.
– Слушаю вас!
– Вы сделаете Элеонору… Эллу такой, как прежде – единой, цельной личностью. Чтобы от искусственной Норы ничего не осталось, чтобы она не переключалась по кодовому слову, как компьютер.
– Это правильно. – Гипнотизер кивнул. – Я и сам об этом думал. Она уже пережила свое горе и может вернуться к нормальной жизни.
Юрий отступил в сторону.
Гипнотизер шагнул к Элле и проговорил властным, завораживающим голосом:
– Ты вернулась домой!
Нельзя сказать, чтобы Элла изменилась сразу. Но чем больше Юрий присматривался, тем больше убеждался, что перед ним абсолютно нормальная женщина. Много пережившая, много страдавшая, но с психикой у нее полный порядок. Подкормить, на море свозить, приодеть – и будет все хорошо. Ну, об этом он позаботится. Потому что крути не крути, а отныне они связаны тем, что пережили вместе.
– Ну, так могу я получить обратно свои часы? – осведомился психиатр.
– Э, нет! – Элеонора махнула рукой, останавливая Юрия. – Давайте-ка поговорим, выясним все до конца.
– Надо ли? – спросил он, но тут же поправился: – Вижу, что надо. Вы вполне в состоянии все понять и осознать. Можем поговорить в спокойной обстановке.
– Может, вас еще и кофе напоить? – съехидничал Юрий.
– Я бы с радостью, но имейте в виду, тот ужасный тип, который жил здесь под видом вашего… гм… мужа, совершенно не разбирается в этом благородном напитке!
– Да? – удивилась Элеонора. – У нас была отличная кофеварка…
– И тем не менее вас он поил такой гадостью! Но вы не можете этого помнить, потому что ту искусственную личность…
– Вот именно. Давайте подробнее! – Юрию уже все надоело.
– Ну что ж… Значит, после аварии, когда вы, дорогая, находились в обычной больнице и доктора боролись за вашу жизнь, со мной связались… Этот человек сказал, что владеет тайнами моего прошлого… в общем, он грозил мне разоблачением, так что пришлось согласиться на его предложение. Он хотел выяснить, какую пользу он может получить от жены Ветлицкого, раз уж он сам погиб. Возможно, у вас сохранились его бумаги, диски, возможно, в компьютере что-то было. Пока вы были в больнице, он искал, но
