И тогда я понимаю, почему он сам отлучился.
– Теперь, когда вы допросили меня, – говорит Уэслин, – могу я задать вам вопрос?
Да, сейчас Элос определенно стоит к нему спиной. Я бы хотела швырнуть в него камнем, но вокруг нет камней.
– За этими словами когда-нибудь следует что-нибудь хорошее? – отвечаю я, встревоженная тем, как посерьезнел его тон.
Похоже, он принимает это за разрешение.
– Почему ты плачешь во сне?
Теперь моя очередь чувствовать себя застигнутой врасплох.
– Значит, ты заметил? – иронизирую я, пытаясь пошутить. Однако он остается серьезным, как всегда, так что я смягчаюсь. – У меня много кошмаров. Из прошлого.
Он кивает один раз.
– Еще в Роанине, когда мы разрабатывали этот план, я не думал, каково тебе будет вернуться.
И вот снова. Приглашение поделиться чем-то сокровенным. Дверь, оставленная открытой, если вдруг решу войти. Я мало что знаю о дружбе, но меня воспитали на инстинктах, поэтому внутренний голос предупреждает меня.
Если бы Уэслин знал правду о том, кто я, то я бы потеряла его.
– Ты никогда не спрашивал, – наконец произношу я, но смягчаю свои слова улыбкой.
Он не улыбается в ответ.
– А должен был.
– Извините, что прерываю, – вмешивается Элос, намеренно производя больше шума, чем это необходимо. Он плюхается с обратной стороны от меня и ставит рядом маленькую коробочку которую мы использовали для семян Древнего Леса.
– Я должен оставить ее открытой. Гиганты сказали, при дневном свете упало недостаточно звездной пыли, нам понадобится еще, поэтому они собираются подключиться к своему «хранилищу». Они сообщили мне, что пришло время.
– Время? – повторяет Уэслин, все еще глядя на меня.
Словно в ответ, великаны хватаются за собранные ими виноградные лозы, обматывая концы вокруг ладоней, как бинты. Светлячки мечутся вокруг них в бешеном предвкушении, как будто знают, что их ждет. Белые шары гаснут один за другим, пока единственным оставшимся источником света не остается усыпанное звездами ночное небо.
К моему удивлению, великаны начинают раскачивать виноградные лозы все выше и выше над головами, пока концы не проносятся по верхушкам деревьев. Возникающий от этого ветерок поднимает волосы с моих плеч. Я слышу, как стебли соединяются с листьями, словно медвежья трава на ветру. Уэслин выпрямляется рядом со мной.
Пятнышки света каскадом падают с верхушек деревьев, извиваясь и кружась, подобно осенним листьям. Там сотни, нет, тысячи, миллионы мерцающих огней, серебристых, жемчужно-белых и переливающихся золотом, сверкающих в темноте.
Звездная пыль.
Спокойные, как дождь, нежные, как туман, частицы скользят по лесной подстилке. Некоторые оседают на моих волосах, другие – на моих вытянутых ногах. Они удивительно холодные на ощупь, но я не делаю никаких усилий, чтобы стряхнуть их. Хотя великаны сказали, что ее нужно проглотить, чтобы она подействовала, я все равно ищу внутри себя знак, какое-то изменение от соприкосновения вызванное контактом с этой совершенной магией. Подобное взывает к подобному.
Но в моих костях нет пения. А в венах нет измененной крови. И она не заживляет порезы на руках или животе.
Я бережно зажимаю несколько пылинок между пальцами. Бусинки ледяные и крошечные, как песок. И пока не передумала, я кладу их в рот и глотаю.
Сначала холод движется, как лезвие, путешествуя по моему горлу и дальше. Затем он смягчается до сияния, почти такого же, как при перемещении. Я чувствую, как затягиваются раны на моих руках и животе.
Элос протягивает руку, но не делает ни малейшего движения, чтобы проглотить частички звездной пыли.
Великаны продолжают раскачивать виноградные лозы, и светлячки кружатся все выше, продолжая свой причудливый танец, будто луг – их бальный зал, когда они по спирали опускаются на землю. Это самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видела.
Парни по обе стороны от меня ничего не говорят. Мы просто дышим, потрясенные тем, что наблюдаем в тишине, и вдруг я чувствую это.
Облегчение. Щель в броне. Ослабление привязи, сжимающей мое сердце. Как будто из моих легких выкачали воду, и наконец-то я снова могу дышать свободно.
Какое счастье.
Впервые за долгое время воцаряется нерушимый, ничем не омраченный покой.
Восемнадцатая глава
Следующее утро ясное и солнечное. Проспав урывками всю ночь, я просыпаюсь только тогда, когда Элос легонько трясет меня; мои беспокойные мысли продолжали прокручивать события вечера и один конкретный обмен репликами, который дразнил меня громче всего.
«Ты никогда не спрашивал».
«Я должен был это сделать».
– Я подумал, что лучше всего начать пораньше, – произносит Элос, когда я надеваю чистую одежду и запихиваю платье на дно рюкзака.
Я просто киваю. Честно говоря, я ничего так не хотела бы, как летать – нет лучше способа очистить загроможденный разум, чем парить высоко над землей. Но я вижу, как он все время проводит руками по волосам, шаркая ногами. И действительно, я так же, как и он, хочу продолжить поход. Никто не знает, в каком состоянии Финли в Тилиане, и, кроме того, мне снова надоело жить в дороге. Я готова к тому, что это путешествие закончится.
Как только все в порядке, я закидываю рюкзак на плечи и следую за братом к каменному кругу, где сидят четыре великана, среди них Хатта и Гутрех. Уэслин тоже там.
Адреналин неожиданно пронзает меня, и его трудно игнорировать. Я устраиваюсь рядом с Элосом, не смея проверить, пока мой взгляд сам не перемещается в ту сторону. Он наблюдает.
Да, чем скорее мы покинем это странное место, тем лучше. Я охотно принимаю предложенный завтрак, мысленно благодаря за то, что у меня есть чем занять свои руки.
Корлох говорит, что где-то на следующей неделе они отправят сообщение Уэслину с черным вороном. Как только мы вернемся в Тилиан, Уэслин должен отправить одно ответное сообщение с новыми сведениями о ситуации с Эрадайном, а также о плане действий короля Жерара. Никакого упоминания о попытке выследить людей, которые пытались нас убить.
Недостаточно. Этого недостаточно, и мне очень хочется сказать им об этом. Вместо этого я молчу, борясь с собственной совестью. Король Жерар приказал нам найти то, что может вызвать возрождение магии, и аномалия тех солдат Эрадайна практически свалилась нам на голову. Логичным следующим шагом будет расследование, но всякий раз, когда я пытаюсь разработать план, единственный образ, что врезается мне в память, – это лук, нацеленный мне в грудь.
Вскоре после этого мы покидаем каменный круг, прощаясь со всеми, кроме двух гигантов, которые пришли проводить нас. Уэслин надежно спрятал коробку со звездной пылью в свою сумку. Сначала я осмотрела ее, но обнаружила, что она на удивление в моих руках не легче двух кроликов. Слишком тяжелая, чтобы осуществить мою невысказанную идею отнести ее обратно в Роанин на крыльях. Неважно. Мы не можем уменьшить нагрузку, иначе ее не хватит на всех.
