ответила Вера. — Просто выпить очень хотелось. Вот и заглядывала везде, куда только можно заглянуть.
— Ты, прям, как алкаш со стажем, — насмешливо восхитилась Василиса Юрьевна. — По нюху водку находишь.
— У меня наследственность плохая, — пояснила Вера и, откупорив бутылку, понюхала ее содержимое и сморщила нос. — Лучше бы у вас был самогон.
Не спрашивая разрешения, Вера залезла в чужой холодильник. Достала из его промерзшего нутра банку соленых огурцов и торжественно выставила ее на стол. Так же молча, взяла граненый стакан, налила в него водку и одним глотком опрокинула ее в себя. В тот же миг она поняла, почему этот напиток называют огненным. Водка обожгла язык, горло, горячей волной ошпарила изнутри грудь и упала в желудок, где тут же вспыхнул настоящий костер.
— У тебя глаза на лоб вылезли, — корявенький палец Василисы Юрьевны указал чуть выше Вериных глаз. — Огурчиком хоть закуси гадость такую.
Вера отрицательно покачала головой и рухнула на табурет. Горло продолжало жечь и выворачивать наизнанку. Она звучно выдохнула и очень удивилась тому факту, что не изрыгла огонь. Тугой узел, скручивающий горло, начал потихоньку ослабевать. В голове стало светло и мягко. Словно пушистый теплый котенок, уютно расположившись внутри черепной коробки, нежно защекотал ее острыми коготками.
— Вы умеете стрелять? — улыбнулась Вера. — Или ружье как пугач используете?
— Умею, — гордо заявила старушка и села за стол напротив гостьи. — Любимый зять научил. После первого визита твоих молодцов. Ты прямо, как тайфун, Верунь. Привозишь с собой целый ворох неприятностей и мужиков бандитского вида в придачу.
— Извините, что так получается, — смутилась Вера. — Врываюсь в вашу спокойную, размеренную жизнь, заставляю нервничать и…
— И я начинаю радоваться, что до сих пор жива, — продолжила Василиса Юрьевна и легко поднялась с табурета. — Я ведь очень эмоциональный человек, Верунь. Не могу долго на медленном огне париться. Мне нужно, чтобы вокруг все бурлило и кипело. В тишине и спокойствии начинаю чахнуть. А так и до могилы недалеко. Только мне пока на тот свет неохота. Пожить бы еще лет хотя бы двадцать.
Хозяйка достала еще один граненый стакан и поставила его рядом с Вериным. Гостья удивленно посмотрела на старушку. Василиса Юрьевна весело подмигнула ей и взглядом указала на бутылку. Вера так же молча налила им по трети стакана и, звонко чокнувшись, они выпили водку до дна.
— Вы же не пьете крепкие напитки, — сдавленно выговорила Вера и начала дышать ртом, остужая горящее горло.
— Ты тоже не пьешь, — повторила ее манипуляции пожилая женщина.
— Вам, наверное, вредно, — осторожно заметила Вера.
— На возраст мой намекаешь? — сощурилась старушка. — Или я чего-то не поняла?
— Дай Бог мне выглядеть и чувствовать себя так же, как вы, в таком возрасте, — расплылась в улыбке гостья. — Если доживу, конечно. Что-то в последнее время я начала сильно в этом сомневаться.
— Чего так? — заинтересовалась хозяйка. — Вроде все у тебя хорошо складывается. Хорошая работа, квартира, ребенок подрастает. Мужик — опять же неплохой. Деньгами, как я понимаю, Юрка тебе помогает.
— Давайте не будем про Юру, — покраснела Вера. — Я признала, что поступила по-свински. Вы меня за это простили. Чего вы опять про него вспомнили?
— Раз просишь — значит, не будем, — развела руками пожилая женщина. — Так что у тебя случилось? Что за разговоры такие — доживу, не доживу?
— Много чего, — посмотрела на полупустую бутылку Вера. — За последние два дня меня два раза чуть не изнасиловали. Понимаю, конечно, я — девушка видная. Сама гляжу на себя в зеркало и завидую отражению. Но чтобы так… И знаете, кто спас меня от позора в первый раз?
— Кто? — почему-то перешла на шепот Василиса Юрьевна.
— Человек, который убил Свету, Степашкину родную маму, — на одном дыхании выпалила Вера, молниеносным жестом налила в стакан еще немного водки и тут же опрокинула ее в обожженное горло.
— Надо же, — покачала головой старушкой и в точности повторила Верины действия. — Как оно в жизни бывает.
— Вы даже представить себе не можете, как бывает, — заплетающимся языком выговорила Вера. — Я переспала с ним. Несколько раз. И в постели у нас все было просто отлично. Так, как у меня никогда не было. И, что самое страшное и позорное — кажется, я его полюбила.
— Вот как, — выдохнула Василиса Юрьевна и закашлялась. Вера хотела похлопать хозяйку по спине. Она медленно поднялась с табурета, но ноги отказались подчиняться хозяйке, и она вновь рухнула на твердое сиденье.
— А я говорила — вам нельзя пить водку, — по слогам выговорила Вера и для большей убедительности нравоучительно поводила указательным пальцем. Этот жест привел ее в полный восторг, и она громко, заливисто захохотала.
— Совсем у девки голову снесло, — укоризненно покачала головой хозяйка. — Еще вопрос — кому здесь пить нельзя.
Остановиться Вера не могла. Из глаз ручьем текли слезы, а живот сжался в маленький, невыносимо болезненный узел, который вот-вот грозил порваться. Она уткнулась лбом в стол и вздрагивала от новых и новых порывов истерического смеха. Когда ледяной ливень обрушился ей на голову, она в последний раз слабо вздрогнула и подняла голову. Василиса Юрьевна стояла рядом с ней, а в руках держала пустое ведро.
— По-другому ты бы не успокоилась, — пожала она плечами и поставила ведро на пол.
— Вы облили меня холодной водой? — поинтересовалась Вера и, не дожидаясь ответа, встала, встряхнулась, словно вымокший под ливнем пес, и пошла в спальню. Там она скинула с себя мокрый халат, неторопливо надела свою старенькую ночную сорочку, заботливо сбереженную Василисой Юрьевной, и забралась под одеяло к Степашке. Мальчик недовольно заворочался во сне и ворчал что-то невнятное. Вера легонько обняла его, и он тут же успокоился, блаженно улыбнулся и снова притих.
Василиса Юрьевна наблюдала за ней с порога. Когда Вера замерла в обнимку со Степашкой, она на цыпочках прошла в зал и вновь распахнула запертые Верой окна. В доме совсем не было свежего воздуха. А спать в духоте она не могла.
Глава 28
Сначала он пугливо коснулся ее среднего пальца и на несколько секунд замер. Убедившись, что она даже не пошевелилась, он осторожно пополз выше. Добравшись до нежной ложбинки локтевого сгиба, притих и, удобно расположившись на ее податливом теле, снова остановился.
Вера сразу почувствовала его присутствие, но виду не подала. Побоялась спугнуть. Последние три с лишним года он к ней редко не наведывался. И она успела соскучиться. Кажется, раньше он ее раздражал. Странно… Разве может вызывать негативные эмоции трепетный, робкий весенний лучик?
Он ласково согревал ее руку, легонько щекотал нежную
