ящерицы – молоха, т. е. с многочисленными шипами. Сам череп Оуэн заполучил из рук врача-натуралиста Джорджа Беннетта, который преподнес ему и первые кости мегалании. Ко всему этому был присовокуплен хвост, покрытый костными щитками, вроде бы из того же местонахождения, и кости конечностей с совсем другой привязкой.
Беннетту вполне можно было доверять. Когда-то он покинул Плимут, много путешествовал и в конце концов осел в новом Австралийском музее (Сидней), став первым его секретарем. Он обогатил мир по-настоящему научными наблюдениями живого наутилуса, а также смог наконец понять, как развиваются утконос, ехидна и кенгуру. (До него – а это конец XIX столетия! – считалось, что зародыши кенгуру вырастают из сосцов матери.) Не вина Беннетта, что сэр Оуэн, публикуя в своих статьях результаты его исследований, не особо обращал внимание на происхождение образцов.
На самом деле череп и хвост принадлежали ископаемой черепахе, действительно рогатой и колючехвостой мейолании (Meiolania), а «лапы» – гигантскому вомбату фасколону (Phascolonus) – достойным представителям удивительной австралийской мегафауны ледникового периода. Научные имена им тоже присвоил сэр Оуэн, только черепаху он изначально посчитал еще одной гигантской ящерицей. Разбирал же этот «антипазл» своего именитого предшественника обратно на составляющие сэр Смит Вудворд (с которым мы уже встречались).
Поскольку имя «мегалания» за прошедшие 165 лет превратилось в «народное», так и будем ее величать. Кое-какие недостающие части скелета этой ящерицы с тех пор, конечно, удалось найти: они встречаются, хоть и нечасто, по всей восточной и южной частям континента. Увы, в Австралии наилучшие условия захоронения плейстоценовых животных связаны с пещерами, где кости часто лежат вперемешку. В итоге мы имеем позвонки (не все, но из разных частей тела), некоторые ребра, элементы поясов конечностей, затылочную часть черепа, нижнюю челюсть, зубы, даже когти и остеодермы (подстилающие теменную чешую костные бляшки в виде фигурной вермишели). Вполне достаточно, чтобы не только взглянуть на самого крупного наземного австралийского хищника целиком, но и определить его размеры, скорость бега и степень ядовитости. Благо это один из немногих необычных вымерших видов, ближайшие родственники которого вполне себе живы.
То, что мегалания – именно варан, сомнений не вызывает. У нее, к примеру, крестец состоял из двух позвонков, межключица приобрела форму якоря, фаланги выгибались вверх и несли понизу отростки для сильных мускулов-сгибателей (вараны роют большие норы) и т. п. Имелись, конечно, и различия, связанные либо с образом питания, либо со значительным размером, но о них мы поговорим ниже – по мере надобности. Сравнение элементов скелета с таковыми других варанов позволяет «измерить» наибольшую длину мегалании – 5 м (3 м у комодского варана) – и массу – 160–320 кг (80 кг соответственно). Есть и более «оптимистичные» оценки: до 7 м и 1940 кг. (Причем в меньший размерный класс мегаланию «загоняют» специалисты по сумчатым, а в больший – по рептилиям: есть в палеонтологии такое негласное соревнование «чей зверь длиннее».) Годичных колец на срезах остеодермы не самой большой мегалании насчитывается 16, и 13 из них приходятся на «добрачный» возраст. Если это так, то ее 2,2-метровый обладатель добавлял в год по 14 см длины. И, поскольку по мере взросления темпы роста замедляются, получается, что 5-метровая ящерица могла жить лет 40–50 и больше.
Замеры скорости перемещения 18 видов австралийских варанов, с оглядкой на длину их частей тела, массу и условия обитания, показали, что в среднем чем особь крупнее, тем лучше она разгоняется, достигая максимальной скорости 31,5 км/ч. Правда, обитатели открытых сухих пространств перебирают лапами быстрее древесных видов и тех, кто скрывается во влажной чаще. Первые к тому же более поджарые: скоростной большой варан при длине около 0,8 м не столь весо́м (до 4 кг), как древолаз пестрый (менее 0,7 м, но до 9,4 кг). С учетом жизни в открытом сообществе молодая 160-килограммовая мегалания вполне могла трусить на скорости 32–34 км/ч, если рассчитывать этот показатель по уравнению линейной регрессии, или 10 км/ч, если вычислять его по уравнению криволинейной регрессии. Конечно, при условии, что масса ящерицы не превышала полтонны…
Насколько массивна все же была мегалания? Можно прикинуть. Вероятно, как все вараны, она передвигалась враскорячку. Это значит, что ее конечности должны были обладать достаточной мощностью, чтобы и выносить тело вперед, и поддерживать его на весу. Задние лапы наземных варанов обладают повышенной свободой во вращении бедра и разнообразием в движении голеностопа. Сопоставление массы и строения 22 мышц бедра и голени у девяти видов варанов – от короткохвостого (0,008 кг) до комодского (40 кг) – показывает, что у современных видов все эти особенности взаимосвязаны. Ведь при каждом шаге нужно за счет мышечных усилий противостоять моменту нагрузки, который тем выше, чем больше собственная масса. Для решения таких «задач по физике» нужно наращивать мышечную массу за счет увеличения и длины, и объема мускулов. Об усилении всей этой системы у мегалании как раз свидетельствует увеличенный и горизонтально расположенный отросток ее подвздошной кости, где крепилась связка мощной подвздошно-лобковой мышцы. (У современных варанов этот отросток не столь заметен и торчит почти вертикально.) Однако накачивать мышцы до бесконечности невозможно, а значит, приходится поступаться скоростью передвижения. Именно поэтому не самый взрослый комодский дракон (8 кг) способен разогнаться только до 16,8 км/ч, вдвое уступая в скорости большому варану. Следовательно, мегалания не могла весить запредельно много и бегать слишком быстро: 320 кг и 10 км/ч, наверное, наиболее оптимальные для нее параметры массы и бега. Такую скорость развивает австралийский узкорылый крокодил, выбираясь на сушу. Даже в темпе крокодила огромный варан мог догнать и обогнать большинство крупноразмерных сумчатых своего времени.
Дальше в ход вступали челюсти… Череп любой ящерицы, унаследованный ею от древних предков, скроен довольно изящно. Полости занимают в нем больше места, чем кости. Даже у комодского варана. Поэтому укусить крупную сопротивляющуюся добычу, т. е. крепко сжать челюсти, ему непросто. Предельное давление в их задней части достигает 40–50 Н. Это значительно меньше, чем, например, у живущего по соседству гребнистого крокодила с рылом того же размера (252 Н). Пасть дракона с острова Комодо больше рассчитана на тяговое движение, т. е. на то, чтобы кусать и рвать жертву на части, а не выкручивать конечности, как это делают крокодилы. У мегалании теменные и верхняя затылочная кости плотно срослись, и ее крупный череп полностью утратил характерную для ящериц внутреннюю подвижность, что упрочило эту важную часть скелета. Однако сил, чтобы справиться с дипротодоном или палорхестом, могло не хватить. Тогда в ход шли природные «хитрости».
Неслучайно змеи – существа изначально, видимо, ядовитые – происходят от предков, общих с варанами и игуанами (вместе они называются Toxicofera – «ядоносцы»). Близкими родственниками варанам, кстати, приходятся и знаменитые североамериканские ядозубы – с таким же ядовитым аппаратом, как у змей. Магнитно-резонансная томография головы комодского варана выявила у него сложную подчелюстную ядовитую железу в задней части рыла, которой он кусает с наибольшим усилием, а также еще пять желез попроще в начале рыла. Каждая аккуратно обернута оболочкой из соединительной ткани и через тонкий просвет сообщается с каналом, открывающимся между крупными зубами вблизи режущей зазубренной кромки. (Карманы, где вырабатываются белковые яды, достаточно легко образуются из слюнных желез, и в истории позвоночных такое происходило неоднократно, начиная с конодонтов.) Состав «убийственного зелья» у варана достаточно разнообразен, чтобы после его укуса жертва билась в конвульсиях, истекала кровью и быстро теряла силы и разум (яд вызывает шок, не дает крови сворачиваться, резко снижает давление и расслабляет мышцы). Прежде о комодском варане слагали околонаучные байки, что яда у него своего нет, просто в пасти накапливаются выделения гнилостных бактерий. Попадая в ранку вместе со слюной, они вызывают у очередной жертвы септицемию (гнилокровие). Короче, нужно чаще чистить зубы после еды, даже будучи драконом…
В отличие от зубов близкого родственника, зубы мегалании поражали не только величиной (до 1,7 см высотой). Они были сильно загнутыми и несли очень острую пильчатую заднюю кромку и продольные бороздки, типичные для всех «ядозубов» (см. рис. 26.1). По ним «суперваран» мог единовременно впрыснуть жертве 1,2 г яда из своих расчетных запасов – 6 г. На теле жертвы зубы оставляли глубокие разрезы. (Не все ученые согласны с тем, что вараний
