мои вопросы. Доверять мне для этого не обязательно.
Информация за информацию? Что-то мне это напоминало.
– Идет. – Я вернула Ромашке спокойный взгляд. – Расскажите, что произошло с Антоном. Кого он потерял?
Антон
Я проснулся в полной темноте. Правая рука побаливала – я не сразу понял почему. Потом постепенно вспомнил. Твою же…
Прислушался. На первом этаже негромкий женский голос монотонно что-то говорил. Вера читает сказку? Вроде головой я не ударялся.
Я встал. Потянулся, размял мышцы. Не помню, чтобы меня так когда-нибудь накрывало. Пора, видно, на пенсию. Бросил ребенка на улице, пропустил Ромашку – а если бы и правда кто от Дарины пожаловал?
Всех упустил.
На лестнице пахло домашней стряпней. Желудок скрутило от голода.
– Год спустя королева родила очень красивого ребенка и позабыла думать о человечке, – читала Вера. – Как вдруг он вошел в ее комнату и сказал: «Ну, теперь отдай же мне обещанное!»
Я спустился. Так и есть – в алюминиевой кастрюле варился суп, судя по запаху, из тушенки. Яркий свет трех ламп выхватил из темноты углы старой мебели. Перед Миланой стояла глубокая тарелка со сколами, наполовину полная. Ложка с тигрой рядом, вся измазанная. Будем считать, поела.
Ромашка сидел за столом, уставившись в экран ноутбука, и что-то сосредоточенно пробегал глазами. Вера пристроилась на самом краешке стула с раскрытой книгой на коленях. В тусклом свете ее волосы отливали бледным золотом, рукава серой кофты почти закрыли тонкие пальцы. Я остановился, невольно вбирая глазами эту картину.
Ну и влип же ты, Тоха.
– Па! – Милана выгнулась в кресле. – Папапапа!
– Да, Милаша? – Голос был хриплый, как будто я орал двое суток без продыху.
– Тебе лучше? – спросила Вера.
– Пойдет.
Я подошел к ним. Ромашка поднял глаза от экрана.
– Ребенок покормлен. Дом убран, – сообщил он. – Ты как? Есть хочешь?
– Угу.
Вера поднялась.
– Я пойду спать.
Поравнявшись со мной, она мельком глянула на мою кисть.
– Как рука? Легче?
– Да. Спасибо.
Она слабо улыбнулась, но почти сразу опустила голову.
– Спокойной ночи.
– И тебе.
– Па!
Я поднял Милану, вдыхая запах детского шампуня.
– И тебе пора спать, Милаша.
Ромашка глянул на часы на руке.
– Вообще-то она проснулась двадцать минут назад.
– Ясно.
Я опустился на стул. Милану посадил в автокресло, крепко поцеловал в макушку.
Ромашка налил мне в чистую плошку суп.
– Ты ешь. А я пока расскажу, что узнал, – сказал он, поправив очки на переносице.
– Валяй.
– Вы убили сына женщины, – начал Ромашка, и я поперхнулся. – Два года назад. Эти два года женщина ничего не предпринимала, хотя, вероятнее всего, знала правду. Потом что-то произошло, и она начала преследование. Хотя по факту преследовали только Веру. Не тебя. Почему?
Я отложил ложку.
– Я смотрю, она тебе все выложила.
Ромашка снова поправил очки, как всегда делал, когда пытался докопаться до правды.
– Причем заметь, Тоха, девочку все это время только пугали. Ты же знаешь главное правило: хочешь ударить – бей без предупреждения, не давай противнику форы. Убивать, стало быть, не собирались. Только угрожали, да еще так пафосно. О чем это говорит?
– Ты меня спрашиваешь?
– Я рассуждаю. – Он придвинул к себе ноутбук, и я запоздало сообразил, что это ноут Веры с наклейками на крышке. – Похоже на маскарад. Театр одного актера.
– Матери того парня?
Ромашка постучал костяшками по корпусу.
– Я тут ее погуглил. Не той породы она женщина, чтобы такими вещами заниматься.
Я снова взялся за ложку. Про Дев Вера ему не сказала, видимо. Уже хорошо.
– И что за порода?
Ромашка зачитал, глядя в экран:
– Дарина Грачёва, сорок семь лет. Переехала из Санкт-Петербурга. Родила сына. Открыла ателье под названием «Осенняя Дева». Замужем не была. Налоги платит исправно.
– Ты Вере доступ к этому «Гуглу» только не оставляй, – сказал я, поглощая суп. – Ну и что? То, что она исправно платит налоги, не значит, что… Постой. А с какого счета?
Ромашка довольно крякнул.
– Узнаю Тоху-Ястреба! Все-таки не совсем мы тебя потеряли.
– Так с какого?
– Ать! – Милана сбросила на пол мишку и задиристо взвизгнула. – Ать! – Она протянула к Ромашке измазанные в супе руки.
– Со счета, который оформлен на двух человек.
Милана взвизгнула громче.
– Милаша, не надо, – тихо попросил я. – Дядя не хочет играть.
– Ать!
Суп пришлось отодвинуть. Я достал ее из кресла и усадил на колени. Милана прильнула ко мне затылком. По ощущениям ко мне прижался вскипевший чайничек.
– Вера же не ее мать? – уточнил Ромашка.
– Нет, конечно.
– А что? Вы разве не?..
– Ромашка, ей… – Я хотел сказать «двадцать», но вспомнил, что уже больше. – Молодая она, короче.
– А ты старый? – сдержанно усмехнулся Ромашка.
– Ну. – Я потрогал Милане лоб. – Ты чего такая горячая, доча?
– Дело ваше. Так вот, – увлеченно продолжал Ромашка. – Второй владелец счета в прошлом – Спартак Имеретия. Я нашел пока только дату рождения… Ему сейчас, должно быть, пятьдесят четыре. Когда Дарина перебралась в Москву, он как раз сидел…
Милана заревела, уткнувшись мне в ладонь.
– Ш-ш-ш. Ну ты чего, доча? – Я прижал ее к себе, попутно соображая, какие таблетки брал с собой и что можно дать ребенку. Ромашка покачал головой:
– Короче, Тоха, я не думаю, что вас кто-то преследует. А девочку однозначно надо вернуть. Спартака поискать. Он может быть вашим ключиком… Выпить хочешь?
– Нет.
Я встал и принялся наворачивать круги по кухне, похлопывая Милану по спинке. По-моему, ибупрофен точно был. Но детям его нельзя… А детский здесь не достанешь.
– Тоха?
– Спартак Имеретия. Я запомнил. Спасибо, Ромашка.
С каждым моим шагом плач Миланы становился все громче.
* * *
ВКонтакте
Вера Царёва, 23:57
Я тут. Что ты хотел?
Аскольд Мирин, 23:57
Я видел в раскладе, что сегодня вечером что-то угрожало твоей жизни.
Вера Царёва, 23:58
Если кто-то убьет меня, некому будет тебя прикончить?
Аскольд Мирин, 23:58
Полагаю, мне нужно извиниться.
Вера Царёва, 23:59
Это не поможет.
Аскольд Мирин, 23:59
Я могу что-то для тебя сделать?
Вера Царёва, 00:00
Возможно.
Аскольд Мирин, 00:01
Мое предложение по-прежнему в силе.
Вера Царёва, 00:02
Сначала скажи, что конкретно ты хочешь, чтобы я для тебя сделала. Остановила сердце?
Аскольд Мирин, 00:03
Когда придет время.
Вера Царёва, 00:03
А когда оно придет?
Аскольд Мирин, 00:03
Это мне неизвестно.
Вера Царёва, 00:04
То есть ты хочешь, чтобы я была рядом 24/7 в течение следующих 50 лет?
Аскольд Мирин, 00:04
Вероятнее, всего нескольких. Я не знаю никого старше тридцати пяти с такими же исходными данными, как у меня.
Вера Царёва, 00:05
То есть я должна с утра до вечера держать тебя за руку и ждать,
