тяжело даются ей эти слова. — Это… это…
Хм. Целовала? Странно. Я не чувствовал никаких касаний. Я не чувствовал, что меня кто-то трогал. Я только слышал, и не более.
Говорить это однако я не стал. Хотел, конечно, успокоить ее, но после своих слов она резко вскочила и покинула мою палату.
На выписке она была рядом с Милой. Девушки стояли за спинами моих родителей с цветами и, как мне казалось, пытались особо не попадаться мне на глаза, что было странно. Из всех людей из числа моих знакомых, которые приходили ко мне или кого я знал, не было только одного человека — самого господина Кима. Вместо него был какой-то головорез, если можно было так судить по внешнему виду бугая, который стоял поодаль от всех с корзинкой из цветов и конфет. Он сторонился всех присутствующих и нервно поглядывал в мою сторону.
Сама выписка прошла без особых происшествий, если не считать уговоры моих родителей еще чуть-чуть задержаться в стенах этого места. В конечном итоге, я согласился только на одну вещь — пожить у них. Точнее, остаться в стенах родного дома хотя бы на один день, пока не решу вопрос со съемом своего нового жилья.
* * *
Утро воскресенья выдалось тяжелым и пасмурным. У меня не получилось встать в ранний час, как это было всегда, что говорило мне о не очень хорошей вещи — я сбил свои биологические часы. Привычка вставать в шесть утра, готовить себе завтрак, делать зарядку и принимать прохладный душ была нарушена. Меня это расстраивало, но не так, чтобы я сломя голову несся выполнять привычный мне график занятий. Все же я не просто проспал, а только выписался из больницы.
Лениво скинув одеяло, я первым делом схватился за телефон, который так и не включал с тех пор, как очнулся. И увиденное меня немного потрясло.
У меня было не меньше трехсот пропущенных звонков от различных абонентов. Больше тысячи сообщений, и не меньше той же тысячи сообщений в социальной сети. Разгребая одни только звонки, я потратил больше часа, пытаясь записать в «напоминания» о том, что часть абонентов была мне неизвестна, а значит, с ними придется связаться отдельно.
Но вот стоило мне начать рассматривать сообщение, как первое, что бросилось мне в глаза, это текст от Пак Бен Хо.
«Я не знаю, откуда вам это известно, но ваша рекомендация спасла ей жизнь. Нам нужно встретиться, менеджер Ишито».
Сообщение дублировалось трижды, на протяжении прошлой недели. То есть, офицер в отставке думал, что я просто не вижу сообщения? Странно, впрочем, не факт, что он дружит с техникой. Звонков, впрочем, от него не было.
И второе сообщение, которое тут же меня зацепило, было от владельца квартиры, в которую я должен был заселиться две недели назад. Банг Ха Джун позвонил мне не меньше полсотни раз, и отправил ровно столько же сообщений. Суть их была одна: куда вы пропали? Мне ждать вас? Что мне делать с вашим авансом? Бронь снимается!
И он стал первым, кому я позвонил с момента, как очнулся.
На долгие гудки, которые раздавались в динамике телефона, я реагировал довольно неоднозначно. Мне казалось, что они меня убаюкивали, и это чувство немного пугало меня. Однако, спустя полминуты, стоило мне только услышать его голос, как легкая сонливость улетучилась.
— Доброе утро, господин Банг, — поздоровался я, немного хриплым голосом. — Я прошу прощение, за столь долгое ожидание, но увы, я физически не мог позвонить или написать.
— Доброе утро, Ишито, — ответил тот спокойным тоном. — Я слышал о произошедшем с вами. В клинике, где вы покоились, — последнее слово меня очень смутило — и зачем использовать такую формулировку, — работает мой хороший приятель. Буквально три дня назад я узнал о вашей нелегкой судьбе, поэтому и перестал писать.
Перестал писать? Я включил громкую связь, посмотрел быстренько все входящие сообщения от Ха Джуна и усмехнулся про себя. Действительно, три дня назад он просто перестал мне писать.
— Ваша квартира еще свободна? — я вернулся всем вниманием к разговору, решив, что не хочу копаться в остатке его «вопросов», которые я не успел просмотреть. — Или вы уже сдали кому-то?
— Пустует, — тут же ответил тот. — Но ваш аванс… — он замялся, и эта пауза лишь показывала то, что он не понимает, какую эмоцию лучше выдать.
— Аннулирован, — закончил я за него. — Понимаю. Две недели ожиданий, и вы все равно держали квартиру, несмотря на то, что я не выходил на связь. Если вас все еще устраивает такой квартирант, как я, я бы мог перечислить вам новый аванс и сегодня же заселиться.
— Вы уверены? — голос был взволнованным. — По рассказам моего приятеля, вы…
— Я абсолютно здоров, — холодно произнес я, и переключился всем вниманием на дверь моей комнаты, в которую заглянула моя матушка. Все же не стоит ему влезать в такие дела. — Все, до скорого. Я пришлю к вам своего человека днем, чтобы он заплатил аванс. Вещи перевезу вечером, как договорюсь насчет машины.
И не прощаясь, я сделал то, чего никогда не делал раньше. Просто положил трубку, оставляя за собой последнее слово. И заметил я это лишь после того, когда встал с кровати и уловил чувство недосказанности.
Черт. Я так никогда не делаю! Точнее, еще не делаю — в моей голове все спуталось.
— Как ты? — это был первый вопрос, который задала мне моя мать сегодня утром. — Выспался? Кушать хочется?
Кушать⁈ А действительно… когда я последний раз ел⁈
* * *
Ким Ду Хан долго и упорно пытался игнорировать гостя, который сидел в его кабинете на фабрике по производству металлоконструкций. Ву Джихо напрягал его только своим видом и причин для этого было масса.
Во-первых, головорезы, которых ему выделил его «старый приятель», сделали очевидную глупость. Ушли раньше срока и пропали с радаров.
Во-вторых, эти же ребята попытались вынести за собой три склада с помощью своих банд. Что поставило на их жизнях жирный крест.
И все же джондал заговорил.
— Твои люди, — он не поздоровался с Ву Джихо, хоть тот и бесцеремонно вошел в офис Ду Хана, — вынесли три склада, которые принадлежали клану Чаэ. Лидер Чаэ — мой хороший приятель и знаешь, Джихо, мне не совсем нравится, когда меня пытаются обвинять в произошедшем. Хоть и
