воин рода Разумовских пару мгновений постоял в задумчивости. А после с явной неохотой сообщил:
— Хозяина просил не беспокоить. У него гость. Но есть приказ пропускать Софью Сергеевну в любое время суток. Проезжайте, — добавил решительно. Едва он отошел от машины, массивные ворота гостеприимно открылись.
Плавно въехав во двор, белоснежный внедорожник остановился практически у самых ступеней так понравившегося мне при первом визите дома. Посмотрев на Василия, я предупредила:
— Жди в машине. Долго не задержусь.
Пару мгновений мужчина смотрел на меня проницательным взглядом, а после скупо улыбнулся и коротко кивнул.
Самостоятельно выйдя из автомобиля, быстро взбежала по широким ступеням. У входной двери на миг остановилась. Сердце в груди отчего-то стучало сильно-сильно. Глубоко вздохнув, положила руку на блестящую сталью ручку и аккуратно потянула на себя. На удивление, оказалось не заперто.
Вновь глубоко вздохнув, облизнула внезапно пересохшие губы и решительно вошла.
И куда теперь?
Слева слышались громкие звуки популярной мелодии. Решив, что Миша скорее всего там, откуда грохочет песня, уверенно пошла на звуки. Дверь в комнату была едва-едва приоткрыта. Я на мгновение замерла и вошла.
Как оказалось, музыка вела в гостиную, которая так пришлась мне по душе. Об этом говорили знакомый рояль в дальнем углу и симпатичный чайный столик. Да только теперь я уже здесь отнюдь не желанная гостья.
На том самом диванчике, где Миша меня так страстно целовал, он сейчас с упоением занимался любовью с девушкой.
Внезапно песня закончилась. В наступившей тишине порыкивания юноши смешивались с хриплыми женскими стонами.
— Хорошая амплитуда, — произнесла я холодно, глядя на его ритмично двигающиеся обнаженные ягодицы.
Застыв от неожиданности, княжич медленно повернул голову. Ошарашенно посмотрел на меня, все так же продолжая лежать на своей партнерше.
— Благодарю за оказанную помощь, Михаил Игоревич. Можете продолжать, — сообщила ему невозмутимо и, не выказывая и тени эмоций, спокойно вышла.
Моя машина теперь стояла не у входа. Предусмотрительный Василий отъехал немного дальше, припарковавшись на специальной площадке для автомобилей.
Стараясь не думать об увиденном в гостиной, я неторопливо сошла по ступеням. Теплый вечерний ветерок ласкал лицо и играл с волосами, но в душе потрескивал лютый мороз.
Внезапно сильная ладонь схватила меня за запястье, и одновременно послышался твердый голос:
— Подожди.
Медленно повернувшись, смерила Михаила взглядом. Машинально отметила босые ступни, наспех надетые джинсы с расстегнутой верхней пуговицей, следы женских ноготков на мускулистых плечах, взлохмаченные волосы.
Стужа, уже сковавшая ледяным панцирем сердце и душу, уступила место метели. Во мне больше не было ни капли тепла и доброты.
Насмешка природы. Ледышка.
Демонстративно медленно посмотрев на сжимающую запястье мужскую ладонь, встретилась взглядом с Мишей. Не знаю, что парень там увидел, но быстро отпустил руку и сделал шаг назад.
— Ты сама в этом виновата! — попытался он защититься нападением, тревожно блестя глазами.
— Как скажешь, — откликнулась безэмоционально, чувствуя во всем теле странное покалывание.
Неверно истолковав мои слова, княжич улыбнулся и с едва уловимыми нотками обвинения и одновременно превосходства произнес:
— Но я люблю тебя. Мы сможем быть вместе, если ты станешь мягче, послушней. Тогда у нас все будет хорошо.
— Ни-ког-да, — отчетливо проговорила, не отрывая взора от внезапно ставших испуганными глаз Михаила. — Никогда между нами больше ничего не будет.
Метель бушевала внутри все сильнее и сильнее. Инстинкт самосохранения буквально вопил: отпусти ее! Отпусти убивающую тебя стужу на волю!
Не отдавая отчета в своих действиях, я медленно разжала непонятно когда сжатые кулачки. И холод, словно почувствовав, что путь открыт, сквозь кожу на ладонях яростно рванул наружу.
В считанные мгновения вся земля вокруг покрылась толстой коркой льда. Невесть откуда налетел пронизывающий до костей ветер, сильно пахнуло озоном, и с неба внезапно посыпалась ледяная крошка.
— Больше никогда не напоминай о себе и не приближайся ко мне. Ты понял? — произнесла ровно и холодно, но с отчетливой угрозой.
— Не самоубийца же, — негромко выдал шокированный Миша.
Тем временем ледяная крошка сменилась пушистыми хлопьями снега.
Не думая, не анализируя и действительно не испытывая больше никаких эмоций, я грациозно развернулась и неторопливо направилась к своему автомобилю, слушая скрип снега под подошвами летних туфелек. Возле внедорожника уже стоял Василий. Его поза говорила о готовности бежать и спасать то ли меня, то ли Михаила.
Приблизившись, взглянула на слугу. Быстро открыв дверцу, тот подал мне руку. Удостоверившись в моем удобстве, сел за руль. Через несколько мгновений мы выехали из ворот.
Прислонившись виском к приятно пахнущей коже подголовника, я невидящим взглядом смотрела в окно. Освободиться удалось только от избытков холода. Ледяная стужа никуда не ушла. Казалось, она теперь навечно поселилась где-то внутри.
За время в пути мой умный, верный слуга не задал ни единого вопроса. Лишь изредка я ощущала на себе его обеспокоенный взгляд.
Подъехав к дому, воин заглушил двигатель и, все же не выдержав, тихонько поинтересовался:
— Госпожа, как вы себя чувствуете? Выплеск сил был слишком мощный.
Пристально посмотрев в тревожно-заботливые глаза, коротко улыбнулась. Отвечая самой себе и совсем на другой вопрос, негромко сказала:
— Выживу. Не впервой.
Глава 27
Заложив руки за спину, светлейший князь Южный стоял подле большого окна. И задумчиво хмурился, глядя на фонари, освещающие изысканный внутренний двор летней резиденции императорской семьи.
Четвертый день томительного ожидания шел к исходу, но государь так и не назначил время аудиенции. Впрочем, император и прежде, срочно вызывая к себе, мог заставлять ждать по двое-трое суток. В таких ситуациях Игорь не роптал и всегда старался распоряжаться временем с пользой.
Во-первых, конечно же, работал удаленно. А во-вторых, собирал информацию о дворцовой жизни. Лакеи знали практически все и даже чуть больше. За долгие годы у князя Разумовского среди придворной обслуги появились верные глаза и уши.
Донесения в этот раз были весьма и весьма тревожные.
И дело не в том, что в кулуарах обсуждали крайне неприятную историю, произошедшую с Михаилом и архитектором императора. Тут-то Игорь особой опасности для репутации своего рода не видел. Пошепчутся и перестанут.
Он, как глава рода, уже все для этого сделал: сотрудники его спецслужб постоянно следили за информацией в сети, и фото и видео больше не мелькали; родственникам погибших охранников выплатили значительные суммы, а также по приказу князя назначили внушительные пенсии.
Раненные воины выздоравливали. Им тоже выплатили щедрые компенсации «за верную службу». Даже архитектор вчера к вечеру уже вышел из комы
