своим игрушкам в ручную, лопатой.
— Сомневаюсь что он наиграется, весь мозг мне обглодал, с тех пор как увидел их в первый раз.
— Кстати, Макс, он нам наказал расходников купить для печатных станков. Где их лучше брать?
Максим разогнулся над раскрытыми стальными внутренностями грузовика и взяв принесенную для него бутылку с прохладным напитком, жадно приник к ней пересохшими от жары губами.
Олег со счастливым видом, без майки, заложив руки за спину, прохаживался возле машин. Жара уже не донимала и самочувствие было просто превосходным.
«А может напросится к ним в команду? Хотя бы каким-нибудь разнорабочим. Что у них дел для меня не найдется? Найдется работа, по любому! Вон у них старик с ведрами весь день землю таскает. А строгать, пилить это я с детства научен. Да хотя бы с тем же ремонтом могу помочь. Техника хоть и странная, но и я не дурак. Объяснят, покажут — пойму».
С этими мыслями он смотрел за работой парней. Они совсем не были похожи на тех, кого он встречал тут. Было в них что-то особенное, что-то родное, свое. Вон хотя бы тот, здоровый, Рома. Бывший военный наверно, они еще иногда называют его Капитан. С покрасневшим от напряжения лицом что-то придерживает под капотом и чуть слышно, с нецензурной бранью торопит второго. А тот в свою очередь, ловко орудуя гаечным ключом, в той же манере, смеясь, ему отвечает. И называют они друг друга по именам. Олег за то время что поработал на военной базе уже отвык что к людям можно обращаться по именам. Водитель — единственное обращение к себе, которое он слышал за последнее время. А когда Максим назвал его по имени, у Олега аж мурашки по спине побежали.
«Все, решено, буду напрашиваться к ним. Вот только с чего бы начать разговор, чтоб сразу не послали? А эти могут, по ним видно, не простые ребята, сами себе хозяева».
Олег подошел к ним и топтался в нерешительности рядом, ожидая удобного момента чтоб начать разговор. Парни закончив с первым тягачом, уже второй час занимались со второй машиной. Леша, сидя в тени навеса в плетеном кресле, потягивая апельсиновый сок через трубочку, внимательно наблюдал за гостем. Максим и Роман согнувшись над двигателем машины что-то разбирали. Максим разогнулся и повертев в руках какую-то деталь, аккуратно протер ее тряпкой и внимательно осмотрел со всех сторон.
— Зевс, будь добр, сгоняй к Деду в подвал, — сказал он повернувшись к Леше: — Спроси у него вот такую деталь. Я точно знаю он их печатал недавно, должны быть.
Леша поставил стакан на столик и встав с кресла направился к Максиму. Олег без интереса взглянул на деталь и слегка улыбнувшись сказал.
— Зевс? Нормальный позывной! Я вот помню в игру одну на телефоне играл, у нас там в команде тоже мальчишка был с таким ником.
Леша остановился, забыв куда шел. Максим опустил вытянутую руку и повернулся в сторону Олега. Капитан отпустил деталь, которую до этого придерживал, от чего та со звонким лязгом провалилась куда-то внутрь моторного отсека. Он разогнулся и повернулся в ту же сторону. Все втроем молча смотрели на Олега, а тот переводя непонимающий взгляд с одного на другого слегка пожал плечами, не понимая что он такого удивительного сейчас сказал.
Глава 20. Выбросить и забыть
Ира открыла глаза. За окнами было еще темно, но небо понемногу уже начинало светлеть. Она поежилась и подтянула легкое одеяло к самому подбородку. Чуть колыхая прозрачный легкий тюль, в комнату бесшумно врывалась утренняя прохлада. Спать уже не хотелось и Ира протянула руку за телефоном, лежавшим на прикроватной тумбочке. Часы показывали 4:22 утра. Она открыла мессенджер и перечитала последнее сообщение от дочери: «Спокойной ночи, мамулечка! Бабушка уже спит и я тоже уже ложусь. Люблю! Целую!».
Она открыла их с Ромой переписку.Был в сети месяц назад. Последнее его сообщение было очень коротким, словно и не сообщение вовсе, а просто точка. Точка в их отношениях:
«Я тоже».
«Как же можно быть такой наивной? Вот этих двух слов достаточно что бы все понять».
Закрыв мессенджер, она немного помедлив, открыла одну соцсеть, затем другую. Он нигде не появлялся. Ту проклятую игру она уже давно удалила, когда поняла что и там она его больше не встретит. Надежда не угасала и она каждое утро открывала знакомые страницы что бы в очередной раз убедится что все по прежнему, без изменений. Он просто ушел. Наверно сменил номер и все учетные записи, чтоб она его не тревожила.
«Ну конечно, ведь есть жена, сын, дом и работа, привычный образ жизни. А она, что она? Забава, мимолетное увлечение. Вот дура, это надо было нафантазировать себе бог весть знает что».
Она встала и прошла в ванную комнату. Включив воду, она скинула белье и шагнула под теплые струи воды. Закрыв глаза она стояла под душем. Стекавшие по ее лицу струи воды, будто выплаканные слезы по понемногу смывали копившуюся в ее душе боль и воспоминания, ненадолго принося спасительное успокоение.
«Нельзя так изводить себя. Надо жить».
Суета и заботы рабочего дня казалось вернули ее в русло привычной спокойной жизни. Но вечером, уже ближе к пяти часам, коридор хирургического отделения стих и память снова подняла из укромных своих потайных уголков горечь воспоминаний. Она стояла у открытого окна в конце длинного больничного коридора и смотрела на проезжавшие внизу машины и спешащих после работы людей. Пациентов в коридоре не было, многие дремали после процедур и перевязок. Лишь изредка из некоторых палат доносились негромкие разговоры и приглушенный звон посуды. Сзади подошла Лариса и взяв ее под руку тихо сказала:
— Иришка, ну ты опять грустная какая весь день ходишь. Может посидим где-нибудь сегодня после работы? Поболтаем, вина сухого возьмем… А?
Ира повернулась к подруге и чуть заметно улыбнулась. Ее покрасневшие глаза блестели.
— Ко мне пойдем? У меня никого, Олеся у мамы…
— Отлично! Договорились! Ты опять из-за этого
