class="p1">На удивление неплохо выспавшийся, утром Иван снова сорвался к матери в больницу. Оля едва ли не слезно просилась с ним – гостья решительно не понимала, почему ее не берут, сюда-то она вчера как-то добралась! Но тут он был непреклонен, и в конце концов девушка сдалась. Обещала вести себя хорошо, потопов не устраивать, чай на себя не лить, ни на что ценное не падать. Ну и до кучи: входную дверь посторонним не открывать – вообще к ней не приближаться – и, главное, не унывать. К реализуемости последнего пункта юноша отнесся с немалым сомнением, но виду не подал – и расстались они будто бы на позитиве.
А вот в клинике все сложилось не совсем так, как рассчитывал Иван. Нет, прогноз Василисы оказался верен: к матери юношу сегодня пустили, пусть и не слишком охотно, и выглядела та несравнимо лучше, чем даже в начале болезни, не говоря уже о ее пике. Только на слабость жаловалась – но это и не удивительно, наверное.
Однако выяснилось, что про жароптицево перо она абсолютно ничего не помнит!
– Ну, Ваня, ты же меня знаешь! – разводила Варвара Максимовна руками в ответ на осторожные подходы сына. – Я бы такого даже в самом горячечном бреду не сказала! Все эти Гарри Поттеры – вообще не моя тема! Если крыша уехала – могла бы еще, наверное, предложить каких-нибудь там инопланетян на помощь позвать, это да, но перо Жар-Птицы… Может, ты чего недослышал? Врачи говорят, у меня с речью совсем паршиво было, слова проглатывала и вообще…
– Может быть, – не стал спорить юноша, откладывая тем самым непростой разговор на потом.
О том, как и когда его лучше построить, Иван размышлял всю дорогу домой – и за этими мыслями едва не забыл заскочить в пункт выдачи интернет-магазина. Уже практически прошел мимо – но удачно подоспела СМС-ка-напоминалка, вернулся. Стоя в очереди к прилавку, в которую еще и затесалась пара шапочных знакомых – запоздало напрягся: вот выложат сейчас перед ним стопку женских трусов с бюстгальтерами – и что о нем люди подумают? Почти убедил себя, что плевать хотел на этих глупых простых смертных – а тут и заказ оказался аккуратно упакованным в непрозрачный пакет. В общем, вопрос благополучно отпал сам собой.
Остаток пути юноша снова посвятил думам о неизбежных объяснениях с матерью. С ними поднялся на этаж, вставил ключ в замочную скважину – и, погруженный в размышления, не сразу понял, почему тот никак не желает проворачиваться. Наконец сообразил: а дверь-то не заперта!
Что?!
По спине у Ивана пробежали нехорошие мурашки: он отчетливо помнил, как, уходя, за собой закрывал! Все же путает? Или…
Твою ж налево!
Рванув изогнутую ручку, юноша ворвался в квартиру:
– Оля!
С чего бы гостье нарушать обещание не подходить к двери?! Значит, замок открыл кто-то чужой?! Кто – и с какой стати?! Уж не Яга ли явилась замести следы давнего колдовства, а заодно и с Иваном посчитаться?!
– Я здесь! – донесся тут до его слуха – кажется, с кухни – знакомый сиплый голос. Юноша выдохнул, но тут гостья продолжила, и явно уже не ему: – Вот, это он пришел!
– Да, я понял, – ответили ей.
– Кто там с тобой?! – поняв, что расслабляться рано, Иван, не разуваясь, метнулся на кухню.
Оля, с виду, целая и невредимая, и даже не окаменевшая, сидела за столом – напротив того самого человека, что позавчера юноша видел у Яги. Ну, который еще тогда лихим посвистом разметал по горнице Сирин с Баюном, а потом свалил с ног и его самого, только с кикиморой под конец не справился. Как его там величали? Соловей?
Очередной незваный гость (что-то, блин, они сюда зачастили!) поднялся навстречу Ивану, приветливо протянул руку.
– Кто вы? – выпалил юноша, принципиально не спеша ту пожимать.
– Семен Романович Соловьев, – невозмутимо представился мужчина. – Или, если угодно, Соловей-Разбойник, Одихмантьев сын.
Ну да, следовало, наверное, догадаться.
– Я же ясно просил никого не впускать! – осуждающе зыркнул Иван на девушку.
– Это не я… – широко распахнув глаза, пролепетала та.
– Ольга тут действительно ни при чем, – с улыбкой подтвердил Соловей. – У вас на двери нет никаких охранных арканов, – пояснил он затем. – Тихонечко свистнул в скважину – и заходи!
Открытая ладонь Разбойника – говорящее имя-то, небось! – еще немного сдвинулась в сторону юноши, и тот все же подал навстречу свою:
– Иван.
– Я в курсе, к кому столь бесцеремонно вломился, – усмехнулся Соловей и по-хозяйски предложил: – Присаживайтесь, молодой человек!
Хмыкнув, юноша плюхнулся на свободный табурет, вернулся за стол и гость.
– А Семен Романович научил меня дыхательному упражнению! – радостно поведала тут Оля. – Помогает против моих приступов! Я теперь целых десять минут подряд могу не каменеть! А если стану регулярно практиковаться, получится еще больше!
– Да? Здорово! – почти на автомате кивнул он, не отрывая подозрительного взгляда от Разбойника.
– Я думаю, Семен Романович – хороший человек! – не унималась девушка.
– А вот я бы с подобными выводами не спешил, – скептически покачал головой Иван.
– И правильно! – ничуть не смутившись, поддержал его Соловей. – Начать с того, что я давно не человек, пусть и происхожу из смертных. Впрочем, и вы оба, друзья мои, уже не совсем люди, пусть каждый и по-своему.
– Я еще могу остаться человеком! – скорее из упрямства, чем в силу принятого решения, с вызовом заявил юноша.
«Да и Олю намерен попытаться окончательно расколдовать!» – хотел было добавить он, но смолчал: Сирин же предупреждала, что бывшая статуя в безопасности лишь до тех пор, пока чары не развеются полностью и она не вспомнит, кто и за что их на нее наслал!
А еще брюнетка говорила, что прежде, чем начать действовать, злодей попытается былую жертву прощупать. Уж не затем ли здесь этот Разбойник?
– О чем вы тут без меня говорили? – без обиняков осведомился Иван у девушки.
– Да так… о всяком понемногу… – растерялась та.
– Расспрашивал, каково это – снова обрести жизнь, – с готовностью ответил за нее Соловей. – Амнезия – досадная неприятность, да, – вздохнул он. – Что ж, значит, юной красавице предстоит наполниться новыми впечатлениями! В порожний сосуд – больше поместится!
