в бешенстве, если я оставлю его без ответа.
— Возьми трубку, — задыхается Бет. — Все в порядке.
Я смотрю на нее какое-то мгновение. Она отстраняется, убирая волосы за уши, пытаясь поправить свое красивое, покрытое сердечками платье. Ткань сползает вниз по ее веснушчатым бедрам, прикрывая ее.
И мне это не нравится. Совсем.
Я наклоняюсь так, что мое дыхание щекочет ей ухо.
— Лучше сиди тихо, — бормочу я, покусывая мочку ее уха.
Ее глаза расширяются.
— Себастьян, что…
Я просовываю руку обратно под ее платье, задирая его вверх по бедрам, и нажимаю принять вызов.
— Себастьян Брайт, — вежливо говорю я.
— Брайт. Это Марселлус. Я хотел поговорить с твоим боссом о ценообразовании в Индии, но он сказал, чтобы я позвонил тебе. — Он звучит раздраженно.
— Он очень занят, — говорю я, сохраняя нейтральный тон. Золотые глаза Бет становятся огромными, когда я снова запускаю пальцы под трусики, поглаживая ее горячие складочки. Она еще более влажная, чем раньше, настолько, что трусики промокли насквозь. Я борюсь с желанием застонать.
— Что ж, полагаю, тебе придется подать жалобу за меня, не так ли? — Марселлус огрызается. — Я думаю, то, что ты там делаешь, позорно.
— Да? — Я провожу губами по изгибу шеи Бет, касаясь кончиками пальцев ее входа. Она восхитительно дрожит, сжимая бедра.
— Слушай, я понимаю, что это бедная страна, или как там, но я не понимаю, почему они получают такую огромную скидку. Вы продаете программы на девяносто пять процентов дешевле, чем в США или Канаде!
— Это обычная практика — снижать цены на образовательные программы в странах с низким уровнем дохода, — терпеливо объясняю я. — Выручка в остальном мире компенсирует потери.
— Да, но вы не взимаете пятьдесят процентов. Вы едва дотягиваете до пяти. Да вы вообще ничего не зарабатываете. — фыркает он. — Честно говоря, я думаю, что это расизм. Вы ведь знаете, что не все в Индии бедные?
— Она считается шестой самой богатой страной в мире, — соглашаюсь я, посасывая горло Бет. Я чувствую, как ее пульс бьется под моими губами, и слегка прикусываю. Она вздрагивает, затем с упреком смотрит на меня.
Пожалуйста, произносит она, пытаясь накрыть мою ладонь своим разгоряченным телом. Я просто целую ее в щеку, проводя пальцами по ее влажной коже.
— Что ж. Тогда я не понимаю, почему они не могут заплатить пятьдесят гребаных долларов за каждую из образовательных программ, как и все мы.
— Потому что большинство пользователей не могут себе их позволить.
— Но ты только что сказал…
— Ты не понимаешь концепцию неравенства богатства? Большинство людей, покупающих наши программы, не миллиардеры, они учатся в государственных учебных заведениях. Это дети или подростки.
— Ну, я уверен, что родители могут за них заплатить. — Он напыщенно прочищает горло. — Лично я думаю, что мы должны...
Я не слушаю его, когда, наконец, снова ввожу пальцы в Бет. Она пылает от жара и невероятно мягко обхватывает меня. Ее глаза закрываются, когда я начинаю водить в ней пальцами, грубо погружаясь, проникая так глубоко, как только могу. Боже, как она хороша.
Я понимаю, что Марселлус закончил говорить.
— Во многих из этих стран, особенно в Индии и Бангладеш, очень высок уровень коммерческого пиратства, — перечисляю я. — Студенты часто бывают ограничены или вынуждены покупать пиратские версии наших программ, которые бывают устаревшими или неисправными. — Все еще погружая пальцы в нее, я протягиваю большой палец и нежно прикасаюсь им к клитору Бет. Ее глаза расширяются. Она в исступлении хватается за мои плечи. — Для всех будет лучше, если мы сделаем наши цены конкурентоспособными по сравнению с пиратскими копиями. Таким образом, мы все равно получим небольшую прибыль, а студенты получат нужную им информацию. — Пока я говорю, я играю с нежным узелочком Бет. Он налился и пульсирует, блестящий от ее соков, и такой полный и спелый, что кажется, я могу сорвать его, как ягоду. Я провожу по нему большим пальцем, и она сходит с ума, все ее тело выгибается дугой. Из ее рта вырывается резкий, содрогающийся вздох.
На линии пауза.
— С тобой все в порядке, Брайт?
— Черт, я пролил кофе, — спокойно отвечаю я. — Могу я поставить тебя в ожидание на секунду?
Я нажимаю кнопку, затем поворачиваюсь к Бет.
— Подожди. — Мои пальцы не перестают двигаться внутри нее, перебирая нежную ткань ее скользкой внутренней стенки.
— Я не могу, — задыхается она, прижимаясь к моей ладони. Ее лицо ярко-розовое, и я вижу напряжение в каждом мускуле ее тела, когда она дрожит на мне. — Я не могу, я не могу остановить это…
— Ты можешь продержаться до конца этого телефонного разговора, — бормочу я, касаясь ее виска. Она только тихо стонет в ответ, когда я краду последний поцелуй, а затем возобновляю звонок.
ГЛАВА 45
БЕТ
— Извини, — говорит он, его серебристые глаза вспыхивают от удовольствия. — Мне показалось, что няня приближается[36].
Если бы я не была так возбуждена, то, наверное, пнула его. Вместо этого я зарылась лицом в его шею и пытаюсь дышать, пока он погружает пальцы в мою пульсирующую киску. Мне кажется, что я вот-вот заплачу. Я всегда была громкой во время секса, и мне никогда не приходилось быть абсолютно безмолвной, пока сексуальный бизнесмен усаживает меня к себе на колени и долбит по моему сладкому месту, словно электродрелью. Я извиваюсь на его коленях, все мое тело дрожит.
— Считай это жестом доброй воли, — говорит Себ, зажав телефон между ухом и плечом. — Ты не хочешь поддержать малообеспеченных студентов, которые пытаются получить образование?
Я сдерживаю стон, когда он проводит свободной ладонью по моему животу, его пальцы скользят по моей коже.
Болван, с которым он разговаривает, говорит что-то еще. Я не могу разобрать слов, но похоже, что он все больше и больше злится. Себ только хмыкает в знак признательности, обхватывая мою грудь. Мой рот открывается, когда он начинает играть с ней, перекатывая и сжимая ноющую плоть, пока он трахает меня пальцами.
— Нам не нужно декларировать каждый благотворительный акт, — замечает Себастьян, его голос идеально ровный. — В этом случае смысл благотворительности теряется, не так ли? — Его рука продолжает двигаться между моих ног, и моя кульминация нарастает внутри, сжимая мой живот. Боже. Это такое сильное ощущение. Я не понимаю, как, черт возьми, смогу его сдержать. Я прикусываю губу, извиваясь на его коленях. Пот стекает по моей шее, липнет к волосам. Себ молча целует мое горло, и я задыхаюсь, когда жар внутри меня достигает пика. Мне кажется, что я вишу на краю обрыва,
