Анатолий ранее уже создавал проблемы и для Стаи и для Оксаны лично, но она продолжала его терпеть, считая его весьма полезным с точки зрения имевшихся у него связей во властных коридорах. Но одно дело плести интриги, и совсем другое – напрямую подставить под удар Вожака, которому ты приносил клятву верности. В тот момент Анатолий переступил последнюю черту, и дальше все понеслось под откос.
Руслан, едва впереди замаячила перспектива выдающегося научного открытия, способного принести ему славу и богатство, мгновенно позабыл о чести, совести и элементарной порядочности, с головой накрытый удушающей волной своего безудержного тщеславия. Презрев закон и нормы морали, он жадно набросился на оказавшийся в его руках «объект исследований», перестав даже воспринимать Оксану как живого человека. И произошедшая с Русланом трансформация испугала тогда девушку даже сильней, чем его садистские эксперименты.
В конце концов и сама Оксана стала жертвой собственной гордыни, когда искренне уверовала, что только она знает, что и как следует делать. Что только ей ведом тот путь, которым следует вести Стаю в лучшее и безопасное будущее. Что только она сможет удержать под контролем все потенциальные угрозы для племени, поскольку никто из ее подчиненных не обладал достаточным уровнем ответственности и добросовестности. Она держала в своих руках судьбу Стаи, и не имела морального права доверить сию ношу кому-то еще, перепоручить другому человеку тот груз ответственности, что оказался взвален на ее плечи.
Но она не справилась.
Если бы не драматические события последних дней, Оксана так никогда и не сумела бы в полной мере осознать, что печется и заботится не столько о Стае, сколько о собственной репутации в качестве ее Вожака. Ее бессонные ночи были посвящены переживаниям не о судьбе сородичей, а о том, как она сама выглядит в их глазах. Достаточно ли уверенно ли она себя держит, насколько решительно пресекает любые попытки неповиновения или карает тех, кто оспаривает ее приказы? Вот что беспокоило ее на самом деле.
Она не справилась, и осознание сего факта оставило на ее душе крайне болезненный и кровоточащий шрам. Фазиль, как мог, пытался ее успокоить, раз за разом втолковывая, что ее таланты, в первую очередь ее природное женское коварство оказались как нельзя кстати в тот самый момент, когда Стая была расколота, и стояла на самом краю катастрофы. Но позже, когда внутренние угрозы оказались устранены, потребовались совершенно иные навыки. Стае требовался Вожак, обладающий умением договариваться и находить компромиссы, искусно лавируя меж опасных айсбергов внешнего, человеческого мира. Умеющий не командовать, но руководить.
Оксана постоянно стремилась держать под личным присмотром абсолютно все, происходящее в Стае и вокруг нее, но ее возможностей оказалось категорически недостаточно, чтобы сохранить контроль над столь большим количеством нитей, что она сконцентрировала в своих руках. Да и никто другой не смог бы удержать в фокусе настолько обширную и постоянно меняющуюся картину. Ведомая своей непоколебимой самоуверенностью, она опасно заигралась с огнем, и он едва не сожрал ее вместе со всей Стаей.
Хорошо еще, что в самый критический момент рядом с ней оказалась ее Семья, которая вытащила ее из той темной бездны, куда она едва не провалилась.
И, черт подери, именно им теперь приходилось расплачиваться за ее самоуверенную глупость, за ее непростительные ошибки.
Оксана покосилась на сидящего рядом с ней Гришу, новая внешность которого все еще вгоняла его знакомых в легкий ступор. Ему пришлось полностью сбрить бороду, отчего он, во-первых, сразу же помолодел лет на пятнадцать, а, во-вторых, внезапно утратил былую брутальность, превратившись в милого добряка, каковым, по сути, и являлся. Если его не злить, конечно.
Но вот окружающим все же требовалось время, чтобы сжиться с его новым обликом. Коля, разумеется, поглумился тогда над ним от души, хотя это и грозило ему весьма серьезными увечьями. Но Гриша сдержался, он ведь и вправду был в душе добрым и незлобивым человеком, всегда готовым простить неразумным мальцам их глупости.
Оксана машинально ощупала свою голову, которую теперь покрывал короткий ежик светлых волос. Пожар местами заметно подпалил ее шевелюру, превратив некогда стильную прическу в череду проплешин, сделав ее похожей на изрядно подъеденный молью старый ковер. Пришлось браться за машинку и решать проблему самым радикальным образом. К счастью, у Николая достало ума не подтрунивать над матерью, поскольку она, в отличие от Гриши, подобных выходок ему бы не простила и обязательно оттрепала бы несмышленого отпрыска.
Сам-то Николай отделался по итогу лишь легким испугом. Он не успел толком наследить, так что сохранил свое прежнее имя и свою прежнюю личность. А вот другим повезло меньше.
Гриша, несмотря на то, что был вовлечен в события по самую маковку, обошелся еще относительно малой кровью. Ему только пришлось похоронить Игоря Карякина, который и был в ответе за все случившееся безобразие, но в остальном его потери оказались минимальными. Если не считать бороды, разумеется, что, впрочем, воспринималось им как вполне полноценная, да еще и мучительная смерть. Во всяком случае, он уже второй день почти ни с кем не разговаривал, ограничиваясь односложными ответами и старательно избегая пересекаться взглядами.
Ну да ничего, привыкнет со временем, тем более что и другие не обошлись без потерь.
Гриша вызвался ехать вместе с ними, поскольку последние события только укрепили его во мнении, что без его пригляда и помощи непутевое семейство Вельгеров опять вляпается в какие-нибудь приключения. Да и обстановку на время сменить не помешало бы. Гриша старался не подавать вида, но Оксана догадывалась, что смерть Ирены стала для него тяжелым ударом, и он использовал любую возможность, чтобы хоть немного отвлечься.
Евгений Полевкин пустился в бега, и его место снова занял извлеченный из небытия Дмитрий Переплетин, дремавший сейчас на заднем сиденье. Накануне вечером Фазиль вытащил остававшиеся в его плече дробины, констатировав, что тот определенно родился в рубашке, поскольку угоди заряд чуть левее, и под удар попала бы шея со всеми вытекающими траурными последствиями.
Оксана приподняла голову и взглянула в зеркало на Ксюшу. Девочка сидела сзади между отцом и братом, и ее белокурая головка на поворотах приваливалась то к одному, то к другому.
Вчера малышке вместе с Колей и дедом пришлось присутствовать на похоронах матери, где все они старательно строили печальный вид и принимали соболезнования от близких, значительная часть которых также была осведомлена о реальном положении вещей. Но публика все равно старательно отыгрывала свои роли, прекрасно понимая, что однажды и они сами могут оказаться в подобной ситуации, и их дальнейшая судьба будет зависеть,
