Понял. Тогда пошли. Валера, ты сам идти можешь?
— Угу, — мычит тот. — А что с этим… Холодом?
— Ему конец, — мрачно говорю я. — Айда.
Вместе со спецназом покидаем здание. Павших забирают с собой, и тело Холода тоже. Из бойцов отряда погибли двое, ещё несколько получили раны. Но Гром уже их подлечил.
Как только выходим на улицу, Стрельцов достаёт спутниковую рацию и докладывает о результатах.
— Дум, — тихо говорит Лиза, подойдя вплотную ко мне. — Что ты там брякнул, в той комнате?
— Когда?
— Ты сказал, что я твоя возлюбленная. Скажи, ты дебил? Или это очередная попытка…
— Да ну тебя, — машу рукой. — Знаешь, я подумал, что и правда влюблён в тебя. Уже давно. Просто сам в это не верил и думал, что просто хочу затащить тебя в постель. А это не так.
— Такими вещами не шутят, — хмурится Караева.
— А я и не шучу, прикинь.
— Машины близко, — говорит тем временем Ветер с крыши. — Через три минуты здесь будут.
— Сколько? — спрашивает кто-то.
— Три легковушки, два автобуса. Хрен знает, сколько там людей может быть.
— Охранные арты всё же сработали, — бурчит Гром. — Обосрался ты, Чача.
— Иди на хрен, — отвечает тот. — Задачу я выполнил.
— Не сраться! — рявкает Алексей. — Поступил приказ удерживать оборону до прибытия подкрепления.
— Нафига? — вырывается у меня.
— Я приказы не обсуждаю. Отдали — выполняю. Где Прыжок? — Стрельцов оглядывается.
— Здесь.
— Вот блин. Я уж подумал, ты тоже двухсотый. Короче, отправляй Могилу, заложников и тело цели в Кремль. Остальные — занимайте позиции.
— Так, стоять, — говорю я. — Вам что, помощь не нужна?
— Пригодилась бы. Но приказали тебя вернуть. Прыжок, давай.
— Мне здесь точно не место, — бубнит Смирнов, трогая разбитую голову.
— Да ладно тебе, Валерыч. Уверен, ты бы смог помочь, — скалюсь я.
Честно говоря, я и сам не горю желанием оставаться. Но помочь ребятам был бы не против.
Ладно, если уж таков приказ, придётся отправляться.
Я догадываюсь, почему император или кто-то уполномоченный отдал бойцам такой приказ. В здании может быть лаборатория, где варили зелье перерождения. Или даже готовые образцы.
Только сомневаюсь я, что это так. На месте Холода я бы заранее всё уничтожил.
Прыжок творит заклинание телепортации. Серебряная вспышка — и мы оказываемся во дворе Кремля. В том самом, откуда отправились сюда.
— Фуф, — облегчённо выдыхаю.
Операция продлилась максимум час вместе с разведкой. Но у меня такое чувство, что я вернулся из далёкого путешествия.
Тело Гарканова доверили тащить мне. Как только я понимаю, что мы на месте, тут же бросаю его на землю. К нам сразу же со всех сторон бегут целители и охранники Кремля.
— Осторожнее! — раздаётся голос. — Нам с ним ещё работать!
— С кем? — смотрю на труп. — Он же мёртвый.
Мне не отвечают. Но я и так понимаю, в чём дело. С ним собираются работать некроманты — чтобы вызвать дух Александра и попытаться выведать нужную информацию.
Фиг у них что получится.
Среди быстро окружившей нас толпы возвышается фигура императора. Он решительно идёт вперёд, и перед ним все расступаются, как волны перед линкором.
— Докладывай, — требует Пётр Романович.
— Ваше… величество… — мямлит Лиза и кланяется.
Впервые вижу, чтоб она так потерялась. Оказывается, даже Кару можно заставить смутиться. А я думал, она непрошибаемая.
Хотя, подозреваю, в душе у неё сумятица по другой причине. По той, что я наконец-то признался — я чувствую к ней больше, чем просто желание переспать.
Ну а что? Когда её похитили, я осознал, что это действительно так. Я бы любую из своих девчонок побежал спасать, конечно. Но с Лизой всё иначе.
Я чувствовал, что если она пострадает, я никогда себя не прощу. А если она вдруг умрёт — я тоже сдохну. Может, не физически. Но душа моя точно умрёт.
Такие вот дела. Сопливо? Ну, немножко. Зато правда.
Император не обращает внимания ни на Лизу, ни на Валеру, которым уже занялись целители. Смотрит только на меня, бросив короткий взгляд на тело Холода.
— Разве Стрельцов не всё рассказал? — спрашиваю я.
— Докладывай, — глаза императора вспыхивают жарким пламенем. — Повторять в третий раз не буду.
— Ну, как скажете. Докладываю: прибыли на место, проникли в здание, вступили в бой. Победили Холода. Он получил белую пулю в ногу, а потом взял нож и сделал с собой вот это, — указываю на глубоко перерезанное горло Гарканова. — Всё.
— Всё?
— Да, — вру я.
На самом деле это не всё, но рассказывать пока что никому не собираюсь. Даже Петру Романовичу.
— Зачем ему убивать себя? — хмурится государь.
— Наверное, пытался ошейник перерезать.
Ого, какая чёрная шутка. Сам от себя не ожидал. Но мы с императором понимаем её смысл.
Пётр Романович хмыкает и качает головой.
— Ладно. Позаботьтесь о них, — говорит он целителям. — До скорой встречи, магистр.
— До скорой встречи, ваше величество, — почти что эхом отвечаю я.
Нас и правда окружают заботой, а потом проводят в уютные спальни, сытно кормят и позволяют остаться на ночь. И мне, и Лизе, и Валере.
Я отрубаюсь, как только голова касается подушки. Дюббук пытается со мной поговорить, но я отмахиваюсь. Утром. Всё утром.
Кремль хорошо охраняется, и я уверен, что за ночь ничего не случится.
Сквозь сон мне кажется, будто кто-то подходит ко мне и даже трогает за плечо. Но я так вымотался, что не реагирую.
Кажись, откат, про который говорила докторша, наступил раньше срока.
Неудивительно. Бой был тяжёлым, я кучу сил потратил. Да и нервная система за последнее время перенапряглась, это уж точно.
Утром просыпаюсь, потягиваюсь и натыкаюсь на что-то локтем. Поворачиваюсь и вижу, что натолкнулся на спину Лизы.
Да ну нафиг!
Чуть не подскакиваю на кровати. Мне чудится?
Нет, не чудится. Значит, это Караева приходила ко мне ночью. А потом и вовсе легла спать рядом.
Не уверен, что это означает. Но приятно до жути. Пусть секса у нас и не было, но видеть эту спящую красавицу рядом с собой дорогого стоит.
Пожалуй, дороже, чем самый невероятный секс.
И кстати, я отлично выспался.
Осторожно обнимаю
