Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
БУДЕШЬ ТЫ!
Трясущимися руками Инга щелкнула курсором по присланному файлу.
Вскочила и опрокинула стул.
Лена лежит на асфальте с неестественно вывернутой шеей. Темно. Очертания тела видны едва-едва. Но это она, Лена. Мертвая.
Инга прижала руки к горлу – она задыхалась. Ей было трудно дышать. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Но это не помогло.
Тогда побежала в туалет, и там ее вырвало.
Балерина чувствовала себя как зверь в западне.
Инга машинально подбежала к входной двери и проверила, заперт замок или нет.
Что-то надо было делать! Срочно! Но что?
Вдруг вспомнила о визитке, которую ей оставила женщина-следователь. Куда же она ее подевала?
Инга посмотрела на тумбочке в коридоре. Нет. Стоп, стоп! Ей нужно собраться с мыслями и вспомнить, куда она положила ту карточку.
Постояв посередине комнаты несколько минут, вспомнила: положила ее в кармашек сумки, которая в то время висела в коридоре.
Актриса кинулась в коридор.
Визитка лежала в сумке.
Дрожащими руками Инга набрала номер.
– Алло! Алло!
– Да. Я вас слушаю.
– Это Инга Мартинсоне.
– Что случилось, Инга?
От звука спокойного голоса следователя балерина чуть не разрыдалась.
– Я… у меня… мне пришло еще одно письмо.
– Что в нем?
– В нем… – Инга замолчала. А потом с трудом выдавила: – В нем фотография убитой Лены. И приписка: «Скоро на ее месте будешь ты!»
– Мне приехать к вам?
– Нет. Не надо. Я справлюсь!
– Постарайтесь не паниковать. Выпейте успокоительное. Вы проверили входную дверь?
– Да.
– Вы не могли бы переслать мне письмо с фотографией? Запишите мой электронный адрес.
– Да. Конечно. Минутку.
Инга схватила карандаш и записную книжку.
– Я записываю.
Потом она спросила:
– А что мне… делать?
– Живите, как обычно. Типичная тактика маньяка: напугать свою жертву. Но вы не должны поддаваться.
– Вы думаете, в письме просто… угроза?
– Следствие работает, поэтому ничего конкретного я пока сказать не могу. Если что-то вам покажется подозрительным – сразу звоните. Когда будете выходить из дома, постарайтесь избегать малолюдных мест. И не ходите в темное время по улицам. Примите необходимые меры предосторожности.
– А это поможет?
– Конечно.
– Спасибо.
– Не за что. Я жду письма с фотографией.
– Сейчас отправлю.
Закончив разговор, Инга почувствовала, что немного успокоилась. Тошнота прошла. Нужно взять себя в руки и жить как обычно. Не сдаваться. Не показывать своего страха. И прежде всего – самой себе.
Инга отправила письмо.
Какое-то время она сидела и смотрела на экран комьютера. И вдруг ей пришло ответное сообщение. Она открыла его.
Посередине экрана вспыхнула надпись крупными буквами:
СПОКОЙНОЙ НОЧИ, ИНГА!
Эти слова успокоили ее. Инга отошла от компьютера и через пять минут юркнула в постель. Она лежала и смотрела в потолок, пока ее не одолел сон.
⁂
Утром Зарубина приехала к Инге. А у той лицо – как восковая маска. Анна решила немного отвлечь балерину. Она знала, что человек не может постоянно находиться в таком напряжении. Иначе у него полностью снесет крышу.
Не успела Инга ничего сказать, Анна задала ей вопрос:
– Вы общались с адресатом, который подписывался «Машей Л.»?
– Да.
– Это и была Лена Матросова.
– Лена? – удивилась Инга. – Она все время задавала мне вопросы на личные темы. Какие цвета я люблю. Какое время года. Какие мне нравятся мужчины. Мне были неинтересны ее письма. Даже раздражалась, читая их.
– Таким способом она хотела поближе узнать вас.
Анна села на стул. Инга – на диван.
– Из содержания писем Жиzel ясно, что кто-то питает к вам стойкую ненависть, – заговорила Зарубина. – Кто-то настойчиво давит вам на психику. Хочет, чтобы вы жили в вечном напряжении, в страхе, всего боялись.
– Кажется, этот человек добился своего, – тяжело вздохнула балерина.
– У вас есть враги?
– Что вы! Какие враги? Может, мои слова прозвучат высокопарно, но я никому не делала зла.
Анна подвинула стул ближе к дивану.
– Понимаете, Инга, зло бывает разным.
– Да? – Актриса вскинула на собеседницу глаза.
– Возможно, то, что я сейчас скажу, покажется вам абсурдным, но… Постарайтесь меня понять. Так бывает часто: мы в процессе своей работы сталкиваемся с разными вещами, и то, что для одного человека пустяк, для другого – смертельная обида. Люди по-разному реагируют на одно и то же. Я верю, что вы никому не делали зла. Специально не делали. Но оно могло быть неумышленным, случайным. Вы даже не заметили его. Невольно заставили кого-то страдать. Скажем, у кого-то вы отняли роль. Не сами, а просто ее дали вам, но другой человек затаил на вас обиду. Или вы получили премию, обойдя кого-то, кто о ней мечтал. В творческом мире такое случается сплошь и рядом. Или вы у кого-то вызываете безотчетное раздражение. То есть совершенно непонятно почему.
При последних словах Зарубиной Инга встрепенулась.
– Раздражение? – Балерина задумалась. – Даже не знаю, как сказать…
– Говорите все, что считаете нужным.
– Есть один человек, который меня постоянно задевает. Вроде бы я ничего ему не сделала, а он постоянно нападает на меня. С поводом и без повода.
– Кто он?
– Да так, журналист. Вечно цепляет меня, ерничает.
– Как его зовут?
– Мирон Кульбитов.
– Как он конкретно вас задевал?
– Задавал вопросы, бьющие, что называется, «ниже пояса». Одним словом, желтая пресса отдыхает. Кульбитов переступал все нормы приличия. При встречах он всегда брызгал желчью. Готов, кажется, был меня уничтожить. Как будто у него ко мне какая-то личная ненависть. Вместо объективной критики выдавал ядовитые замечания. Так было с моим спектаклем «Сны Марии-Антуанетты». Он выступил в телепередаче и танком проехался по мне, буквально не оставив живого места.
– А раньше, я имею в виду – в жизни, не как балерина и журналист, вы сталкивались с Мироном
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
