подпускали меня на расстояние вытянутой руки, и даже не успевали испугаться, когда я насаживал их на копье. Но у них оказалось такое невкусное мясо, что даже белый лжец отказался его есть. Немудрено, что они были такими бесстрашными.
Жабы, лягушки, змеи, ящерицы, черепахи. Эта земля кишела жизнью. Бай пхейнцзы даже не напрягался, чтобы создавать иллюзии, и охотился вполсилы, каждый вечер уползая на деревья с набитым брюхом.
Потом заросли стали еще гуще. Я с ног до головы натерся пахучими травами, наложил заклинание, отпугивающее насекомых, прикрылся массивами. И целый день продирался вперед, отплевываясь от тех мошек, что сумели прорваться через все мои заслоны. Пот лил с меня ручьем, постоянно хотелось пить. Так как у меня не было подходящего инструмента, я прорубал дорогу заклинаниями. Там плотными рядами росли небольшие деревца с очень жесткой древесиной, их ветки переплелись между собой, создавая естественный заслон. Нож сломался на первых же шагах, огонь не хотел поджигать листву, и приходилось проламываться силой.
Утром я посмотрел на узенький пролом, который сделал за предыдущие сутки, и понял, что прошел всего шагов двадцать. Решил, что если до полудня заросли не закончатся, то развернусь и пойду в обход. Всё же с ручьем расставаться не хотелось. Еще через десять шагов, которые стоили мне бочки пота и полусотни заклинаний, я выбрался к озеру, в которое и впадал мой ручей.
И это место выглядело как Небесная обитель.
Прозрачная вода без малейших признаков заболоченности, я издалека видел тени мелькавших в нём рыб, ровный чистый берег, неподалеку от него росли пышные кустарники с белыми цветами, и лепестки устилали землю вокруг. Высокие деревья с прямыми, как копье, стволами пронзали облака, обрамлявшие озеро точно меховой воротник. Никакой мошкары, крикливых птиц или надоедливых жаб. Даже дневная жара здесь почти не ощущалась из-за прохладного ветерка с зеркальной глади водоема.
Я дошел до озера, опустил руку в воду и почувствовал, как уходит боль от бесчисленных царапин и укусов, а воспаленные припухлости перестают гореть. Дышалось тут тоже иначе: свободно, легко, казалось, что с каждым вдохом в меня втекает чистая Ки.
Через заросли прокрался белый лжец, осторожно втянул воздух большим влажным носом, подошел к озеру, полакал воду, а потом вдруг замер, прислушиваясь к чему-то неслышимому, поджал хвост и умчался обратно в рощицу. Я тоже усилил слух, но ничего подозрительного не заметил. И в магическом зрении здесь было всё в порядке, разве что насыщенность Ки была выше обычного.
В тот день я больше не двинулся с места. Наловил рыбы, запек в глине, вволю наелся, впервые за долгое время хорошенько помылся, постирал одежду, перебрал запасы, а потом уснул прямо на берегу, даже не поставив защитный купол. И ни один комар меня не потревожил.
Проснулся я полностью отдохнувшим и посвежевшим, перестали ныть раны, ушла усталость. Я прошелся по берегу, полюбовался на стаи рыб, безмятежно плавающих в толще вод, осторожно коснулся опавших лепестков, и их поверхность была столь гладкой и приятной на ощупь, как будто они были слеплены из воска и покрыты глазурью. Чуть дальше в лесу росли знакомые мне по старинным книгам растения, чьи лекарственные свойства восхвалялись как чудодейственные, а кусочек корня или щепотка высушенных цветков стоили баснословных денег.
— Знаешь, я хотел бы тут остаться, — сказал я вслух, по привычке обращаясь к белому лжецу, но его не было видно поблизости.
Наверное, он так и не вернулся к озеру.
Да, можно остаться на несколько дней, привести в порядок записи, внести туда всё, что так и не успел прежде, научиться плавать, починить одежду.
А может быть, даже построить хижину и пожить подольше.
Глава 26
Великий кабан
Лесное озеро и его окрестности убаюкивали спокойствием и миролюбием. Я перестал ставить на ночь защитный купол, а порой забывал и про личный массив. Здесь не было хищных животных, да и крупных травоядных тоже не было видно, лишь небольшие ящерицы шныряли в траве, летали бабочки, стрекотали кузнечики, жужжали пчелы, сновали вечно занятые шмели. В воде помимо рыб жили черепахи, а на дальнем конце озера обосновались лягушки, их ночной хор не раздражал, а убаюкивал. Да и квакали они необычно: напевно, с подмурлыкиванием.
Я обошел озеро целиком, и это заняло три дня. Я не торопился и шел медленно, с постоянными остановками, отходил вглубь леса, осматривался, принюхивался, прислушивался. И заметил одну интересную закономерность. Вроде бы озеро находилось в обычном лесу, но этот район был отгорожен от остальной части чащобы. С той стороны, откуда я пришел, путь перегораживала густая полоска из железных деревьев с твердой не поддающейся огню древесиной и плотно переплетенными ветками. Эти деревья идеально подошли бы для природной изгороди возле любого поселения, через них не продерется ни дикий зверь, ни человек, только маг с большим запасом Ки или толпа усердных древорубов с запасом железных топоров. Но был у рощи один недостаток: когда я проверил ее заклинанием, то выяснил, что каждому трехметровому деревцу не меньше двухсот лет, и они вырастают на один метр примерно за семьдесят лет.
Там, где жили лягушки, был небольшой сухой перешеек с рощицей из лавров, а за ним раскинулось непроходимое болото с топями, влажными кочками, клубами мошкары и гигантскими змеями, скользящими по воде. Я сначала удивился, почему комары не переселились к озеру, но потом заметил, что насекомые не приближались к лавровым деревьям, видимо, им был неприятен запах листвы.
Дальше путь преграждала одинокая гора. Сверху она была покрыта лесами, но на высоте примерно десяти метров от нее словно отсекли кусок, и там был ровный каменистый обрыв, по которому не смогло бы спуститься ни одно животное, если только оно не умело летать. Зато оттуда стекал живописный водопад, у подножия которого образовался небольшой, но глубокий водоем с ледяной водой. Я постоял немного возле водопада, наслаждаясь влажной прохладной взвесью, окружающей это место. Как будто в облаке побывал.
И с четвертой стороны был просто густой лес, и как бы далеко ни заходил, я не видел никакой ограды, зато ясно почувствовал невидимые границы того места. Пропало ощущение свежести и стало тяжелее дышать, снова появились ядовитые растения, подлетели первые кровавые бабочки, а сверху послышались пронзительные крики обезьян.
Вернувшись к озеру, я решил построить здесь небольшой домик, чтобы укрываться от дождей и хранить свои вещи. Жаль только, что белый лжец не захотел остаться. Может, потому что не нашел подходящей добычи? Хотя я бы мог подкармливать
