В это время Данила Юрьевич Пузиков начинал реализовывать часть плана сражения и был этим фактом весьма доволен, вспоминая слова государя, когда тот говорил о том, что чей план способен реализовываться, тот и должен побеждать.
Димитрий Иоаннович, Лжедмитрий, или тот, кто вселился в тело этого человека, мог бы добавить про важность перехвата инициативы у противника, но не мог найти синонима к мудрёному слову.
Пузиков выдвинул почти все пушки по левую руку, где расположилась наиболее сильная часть конных, возглавляемая Прокопием Ляпуновым. В это же время, как только пушки изготовились уже бить по неприятелю была объявлена атака полка правой руки Шаховского. Роль Григория Петровича сводилась на этом этапе к тому, чтобы только эмитировать массивную атаку на правый фланг неприятеля, но не вступать с ним в бой, если только не разрядить с коней пистоли, да не выпустить, сколько успеется, стрел.
— Улла-ла! Ра-ура! — кричали всадники Шаховского, подгоняя коней.
Маневр не раз отрабатывался и уже не только люди запомнили, что нужно делать, но, наверное, и кони.
Шуйский принял атаку Шаховского, как основную, срочно приказал переставлять свою артиллерию и усилил свой полк левой руки еще одним стрелецким полком.
— Ну вот, — то, что нужно! — Пузиков улыбнулся, когда артиллерия истинного царя, по мнению Пузикова и его воинов, дала почти слаженный залп ядрами, а когда шуйская конница рванула на пушки чуть сбоку, вступили в бой наемники-мушкетеры, отстреливая прежде всего коней.
— Двести шагов вперед пикинерам. Обе линии стрельцов вперед на двести пятьдесят шагов, — принял самое важное решение Пузиков.
Воевода рассчитал, что смещенные противником пушки не успеют развернуться вновь и следует пользоваться моментом для сокращения дистанции.
В это время Шуйский был в замешательстве. Его войска раскачивались из стороны в сторону и было решительно не понять, откуда последует главный удар. Надеяться на то, что именно он в этом сражении будет принимать решения, а противник уже контрмеры, — не приходилось. Битва уже была проиграна, вопросов было только два: сколь катастрофично будет поражение и как скоро Иван Иванович Шуйский поймет, что проиграл.
Но воевода и брат царя Василия IV рассчитывал на победу, причем разгромную для самозванца. Большая часть поместной конницы отравилась в обход.
*………*………*
Сеид-Бурхан напрочь не понимал, почему он здесь, как и многие воины из его рода. Да, Касимовское ханство вассально Московскому царству. А если не искажать понятия и реальность, то Касимово — часть русского царства, лишь с незначительной толикой самостоятельности.
В условиях того, что творится в некогда сильном Московском царстве мусульмане могли бы решить немало своих вопросов, например, отбить Сибирское ханство. Но хан Ураз-Мухаммед сказал идти проливать кровь за одного из русских царей, так тому и быть.
Сеиду доверили очень важный маневр, он пошел в обход всех московских войск, чтобы ударить по Шуйскому с тыла. Не только его полк совершал такой обход, но Сеид был впереди.
Речь, которая была произнесена и перед касимовскими татарами не сильно их вдохновила. Нет, они бы так же наполнились решимостью, но в речи государя не было ни слова о Пророке и хотя бы о самих касимовцах. Сражайтесь за православную Русь? Нет, они будут сражаться только потому, что вынуждены.
Так считал Сеид, но далеко не все люди, что сейчас шли за ним.
— Предводитель! Конные впереди! — к Сеиду-Бурхану подскакал десятник всадников, что шли на двести метров впереди передового полка Сеида.
— Всем стоять, готовится к бою! — громко сказал Сеид, а потом подозвал своего друга и заместителя Али и уже ему тихо прошептал. — Смотри за мной, как одену красную материю на шелом, командуй отступление для всех.
Сеид решил, что не стоит проливать кровь за урусов, достаточно показать, что касимовцы были в бою, но не сражаться, как это умеют смелые и достойные воины Касимовского ханства.
Если для касимовцев появление большого конного войска Шуйского было ожидаемым, сработала их разведка, то для поместной конницы, которая и не предполагала тут встретить сопротивление, наличие на их пути пяти сотен татар, да еще вдали не менее двух с половиной тысяч их основного войска, стало неожиданным и весьма неприятным сюрпризом.
— Алла! — закричал Сеид и устремился на русских конных, уже приготовив красную материю.
Сеид рассчитывал на то, что он начнет сражение и выйдет из него, как только чуть увязнет. Своим отходом Сеид-Бурхан хотел вынудить отступить и основные силы касимовцев. Он был уверен, что так сохранит воинов-сородичей для более важных свершений.
Сеид чуть притормаживал своего коня, давая выйти вперед другим воинам.
— Вжух! — пролетела одна стрела, выпущенная русским всадником.
Поместные конные шуйского войска не успевали взять разгон для сшибки и принялись расстреливать летевших на них татар, чтобы сбить их порыв и дать возможность другим своим товарищам начать полноценную атаку.
— Вжух! — стрела попала в шею коня Сеида, скакун споткнулся и упал.
Сеид успел спрыгнуть с падающего коня, он был прекрасным наездником. Мало того, он в полете извлек красную тряпицу, чтобы повязать ее на шеломе и уже начать отступление.
— Хр! — прохрипел мимо скачущий конь.
Второй конь сбил Сеида. А потом, его хитроумную голову оттоптали десяток коней соплеменников, которые достигли московских конных и уже вклинились в их построения. Не помог и шелом.
Потом была конная сеча на встречных, при том, что и касимовцы, и шуйские поместники выпускали рой стрел. Некоторые из московских конных имели даже пистоли, которые разряжали в своих оппонентов. Уже скоро битва превратилась в череду поединков и подлых заходов со спины. Люди быстро уставали — конный бой очень энергозатратный. Но еще быстрее уставали лошади. Потому стали появляться воины, уже сражающиеся на саблях, стоя усталыми ногами на обильно сдобренной кровью земле.
*………*………*
— Воевода! Воевода! — кричал казак, стараясь подобраться к Пузикову, которого охраняли три десятка стрельцов.
— Ты принес вести? — Данила Юрьевич обратил внимание на рвущегося к нему казака.
— Воевода, касимовцы бьются в трех верстах на восток с московскими конными. Много конных! — выкрикивал казак, а Данила Юрьевич уже принял решение.
— Ближе к месту казаки и полки правой руки, по сему выдвинуться боярину Григорию
