Амелия фыркнула и скрестила руки на груди.
– Боже, это сексизм чистой воды. Он выходит из дома, когда мне нужно ложиться спать.
– Когда тебе исполнится восемнадцать, тогда и у тебя все будет по-другому. – Мама задумчиво постучала себя по подбородку. – А возможно, и нет. Твой отец может ввести для тебя комендантский час в шесть вечера, чтобы держать мальчиков подальше.
Амелии не исполнится восемнадцать еще три с половиной года. Одному Богу известно, какой станет наша семья без мамы, когда папа будет пытаться воспитывать в одиночку дочь-подростка.
В комнате стало тихо, и Амелия пробормотала что-то о том, что ей нужно сделать домашнее задание. Она поцеловала нашу маму в бледную щеку и поспешила прочь.
– Мне не следовало шутить на эту тему. Ей тяжело и будет еще тяжелее. – Мама подняла на меня свои усталые голубые глаза. – Хочу, чтобы ты оказал мне услугу, Ривер.
Я весь подобрался. Что бы она ни попросила, я сделаю это.
– Все, что угодно.
– Ты – опора в нашей семье.
– А я уверен, что это ты, мам.
– Нет… Но даже если и так, то я передаю эту обязанность тебе. Ты надежный, умный, и у тебя ясная голова. Ты обо всех заботишься, и я знаю, что именно этим ты и продолжишь заниматься, когда меня не станет.
– Я сделаю все, что в моих силах. Клянусь.
– Это не услуга, о которой я прошу, это просто предсказание. – Мама слегка улыбнулась. – Я тебя знаю, мой милый мальчик. Знаю, что ты сделаешь все возможное, чтобы семья осталась вместе. Твои отец и сестра сильные. С ними все будет в порядке. И с тобой все будет в порядке. Я это сердцем чувствую. Но когда наступят трудные минуты…
– Их будет много, – произнес я, мои глаза наполнились слезами. – На случай, если ты не заметила, ты вроде как важная шишка.
Мама коснулась моей щеки.
– Я знаю, что ты сделаешь все возможное, чтобы удержать всех вместе. Я прошу тебя только о том, чтобы ты не забывал о себе. Чтобы находил время и для себя тоже. Не забывай дышать. И плакать, если захочется.
Грудь сдавило, и слезы потекли по лицу. Я почувствовал, как мама легонько сжала мою ладонь.
– Пообещай мне, Ривер.
Я кивнул и задержал дыхание, чтобы не разрыдаться сильнее. Стиснул зубы и вытер слезы о плечо. Когда я поднял взгляд, мама тяжело откинулась на подушки.
– Это самое трудное. Не смерть, нет. Умирать легко, потому что смерть неизбежна. Самое трудное – чувствовать, что я оставляю вас.
– Тогда как насчет того, чтобы не делать этого? – слабо пошутил я надломленным голосом.
– Я и не собиралась, – ответила мама. – Я все равно останусь с тобой. Всегда.
На первом этаже хлопнула входная дверь.
– Здравствуйте, Уитморы! Тетя Дазия приехала.
– Иди, – сказала мама. – Повеселись со своими друзьями. С кем, ты сказал, будешь тусоваться? Я давненько не слышала, чтобы ты упоминал Ченса, Донти или кого-нибудь из ребят.
– Мы гуляли в прошлые выходные.
Это была довольно короткая прогулка, только чтобы соблюсти приличия. Донти был возбужден и увлечен своей новой девушкой, поэтому на меня больше не наседал. Но есть в «Бургер Барне» или шататься по набережной и слушать их бессмысленную болтовню вместо того, чтобы проводить время с Холденом, казалось пыткой.
– Пока никого особенного? – Она ласково улыбнулась. – Не давлю. Просто… надеюсь.
Я проглотил ком в горле и перевел дыхание. Пришло время рассказать ей о Холдене. Когда оно еще появится?
– Ну…
– Здравствуйте, мои любимые! – пропела Дазия, влетая в комнату. Ее улыбка лишь немного дрогнула при виде бледной и изможденной мамы, лежащей в постели. Я быстро встал, и она обхватила ладонями мое лицо и расцеловала в обе щеки.
– Ривер, ты становишься все красивее с каждой минутой. Девчонки, должно быть, из кожи вон лезут ради тебя.
Я выдавил улыбку.
– Рад тебя видеть, Дазия. Спасибо, что приехала.
– Ты бы и не смог держать меня на расстоянии. – Она села на кровать и коснулась маминой щеки. – Как мы себя чувствуем, дорогая? Сегодня ты не очень горячая штучка, да?
– Пока, мам, – сказал я.
– Пока, милый, – ответила мама. – Отдохни хорошенько.
Я вышел и прислонился к стене за дверью спальни. Сдержать обещанное маме казалось невозможным. Мое собственное горе было такой глубокой пропастью, что стоит в нее провалиться, и я буду падать вечно, без возможности выкарабкаться. Я должен быть сильным. Не только ради моего отца и сестры, но и ради себя. Поэтому я не развалюсь на миллион осколков.
В десять вечера я поехал в район Сибрайт и припарковался рядом с огромным особняком Пэришей. Я подошел к боковым воротам и замер, увидев пожилую женщину, выходившую из гостевого дома. Женщина похлопала Холдена по щеке, затем повернулась и пошла обратно в главный дом. Холден посмотрел ей вслед, затем коснулся пальцами щеки.
Мое сердце переполнилось от этого зрелища. Кем бы она ни была, я уже любил ее. Холден меня заметил и помахал рукой. Через несколько минут он встретил меня у моего внедорожника.
– Кто это был? – поинтересовался я, пока он забирался в салон. – Ты ничего не должен мне рассказать?
Холден бросил на меня многозначительный взгляд.
– Это ты себя так мило ведешь?
– Да, – ответил я с легким смешком и поцеловал его. – Но серьезно, кто это?
– Беатрис Алвес. Домработница моих тети и дяди, но…
– Она твой друг.
Он кивнул.
– В те вечера, когда ты меня бросаешь ради своего Отряда неандертальцев, мы устраиваем вечерний кинотеатр.
– Она обо мне знает?
– Да. – Холден бросил на меня быстрый взгляд, в котором промелькнуло такое редкое волнение. – Иногда с тобой настолько хорошо, что все начинает казаться нереальным. Я должен был кому-то рассказать, чтобы поверить, что все по-настоящему. Надеюсь, ты не против.
– Нет, все в порядке, – тихо ответил я.
Наша секретность на него давила. Да и как иначе? Меня она тоже изматывала, постепенно подтачивала силы, как накатывающие волны океана медленно размывают берег.
– Ну? – протянул Холден, вновь возвращаясь к привычному сарказму в голосе. – Мы собираемся наблюдать, как с неба падает куча камней, или как?
Мы ехали вверх по извилистой дороге через Погонипский лес, все выше и выше, пока линия деревьев резко не оборвалась. Припарковавшись на поляне, я с облегчением вздохнул, что больше никому не пришло в голову сюда забраться. Я расстелил покрывало в открытой части своего пикапа, и мы с Холденом улеглись на спину под темно-синим небом с мерцающими звездами. Прошло всего несколько минут, и первый метеорит пронесся по небу, серебристый шар с искрящимся следом, сгоревший за доли секунды.
