своего героя? А где заслуженная награда в виде объятий и страстных поцелуев?
Меня переполняла невиданная доселе злоба. Я думал, что все вокруг насмехаются надо мной, хотя на деле они были напуганы до ужаса. Они никогда не видели меня в таком состоянии. Более того, они не знали белого стиля. А это, несомненно, был именно стиль.
Те, кто его видел, не могли бы сказать, для чего именно он предназначался. Здесь, несомненно, было и лечение, и огромная сила, и защита. А расчетливость ударов, неспешность и в некотором роде грациозность владения кинжалом ставили меня на один уровень с Люциусом, который наливал чай в кружку. Действия разные, подход один.
Меня же это волновало в последнюю очередь. Все мои мысли устремились к одному — как можно изощреннее расправиться с противником, опробовав все, на что способна магия.
Я чувствовал, что все только начинается. Но не для монстров, для них жизнь как раз таки заканчивалась. С шумом, визгом, плеском крови и вспышкой света. Белый окрашивал черный, заставляя алый взгляд угасать быстрее, чем новость о смерти доходила до монстра.
Несмотря на опустившуюся темень, я как прожектор освещал все вокруг, позволяя зрителям вдоволь насладиться представлением. А они приходили в неописуемый ужас, как завещал небезызвестный писатель моего мира, волосы которого встали бы дыбом при виде нечисти, обыденно гулявшей по Дремучему Лесу.
Увидев, с какой легкостью я разрываю монстров, воины не верили своим глазам. Еще недавно я даже на мертвого кролика без содрогания взглянуть не мог, а теперь не брезгуя пронзал монстров маленьким кинжалом. Боюсь представить, что я мог бы сотворить огромным мечом или булавой. Даже голыми руками я мог бы перебить их всех, пока во мне было столько мощи. Я был безумно силен, и энергия возрастала с каждым ударом. Казалось, она готова разорвать не только врагов, но и своего хозяина. Громко сказано, здесь еще определиться нужно, кто кого вывел погулять. Может, и вовсе ошейник на мне?
Я начал чувствовать усталость. Кости ломило, голова становилась чугунная. Движения теряли плавность, отдавая нараставшей тяжестью. Размозжив морду твари, я услышал, как в руке что-то хрустнуло. Разозлившись, стал бить кинжалом в брюхо врага, пока не почувствовал, что бью в пустоту. Еще и кинжал погнулся… Теперь и он бесполезен.
В ярости я отбросил кинжал. Отряд вздрогнул. Кэтрин с ужасом смотрела на изувеченный клинок. Лезвие согнулось перпендикулярно.
Я осмотрелся. Впервые за все время я смог увидеть не только противника перед собой, но и всю поляну целиком. Будто сместил фокус с одной точки на всю картину. В голове помутнело. Передо мной разверзся настоящий ад. И я был его творцом.
Полчища тварей гибли, визжа и превращаясь в пепел, призывая все больше сородичей. Нас окружило несметное множество монстров. Здесь была не одна волна. Монстры стояли в стороне, выжидая, пока иссякнет энергия. К их радости, она действительно начала убывать. Рано радуетесь, я еще не все показал!
Время стремительно летело вперед, пока я пытался его перегнать. Рванув к Олафу и Талдору, я выхватил у них оружие. Прыгнув в самую гущу врагов, стал размахивать булавой и секирой, нисколько не заботясь о том, что находилось передо мной. Я выкладывался на полную, дубася с такой силой, что воздух вокруг меня наэлектризовался. Я понял это по кислому вкусу во рту. Или же это моя собственная кровь? Не важно, хоть черная слизь. Я готов был вгрызаться зубами в противника, пока не почувствую на кончике языка горечь пепла.
Талдор с Олафом отошли к Кэтрин. Схватив щит, они встали за ним. Не зная, что делать, воины старались не издавать ни звука. Они не понимали, радоваться им или плакать. Конечно, я истреблял монстров, но настолько вошел во вкус, что не смотрел, куда опускаю оружие. Я просто бил и убивал, бил и убивал, до хруста костей и сломанных пальцев. Мое тело синело, из глаз, рта и ушей текла кровь, но я не останавливался, продолжая рубить противника всем, что было под рукой. Шар булавы застрял в пасти монстра, и тогда секирой я рассек морду пополам. Земля покрылась плотным слоем пепла и слизи, а я продолжал идти, пока ноги держали.
Тварей было слишком много. Сколько здесь волн? Одна, две, три? Казалось, им нет конца. Сколько бы я не убивал монстров, они все прибывали и прибывали, сменяя погибших. Может быть, мы, сами того не заметив, достигли Портала? Нет, до него еще далеко. Мы даже Дремучий Лес не покинули, не то, что Сонные Пустоши! Дело явно было в чем-то другом.
Внезапно вспомнилось, что монстры стягиваются к источнику стиля. Чем он ярче, тем выше шанс быть замеченным. И если раньше, будучи обычным бездомным, мне это не грозило, то теперь я мог привлечь к себе небольшую армию. Энергии во мне действительно было много. Даже слишком, сосуд уже переполнен. Пошли заметные трещины.
Я достиг своего предела. Застыл посреди лагеря, окруженный горстями пепла. Десятки алых глаз выглядывали из-за деревьев, не решаясь приблизиться. Они знали, что время на их стороне. Терпение окупало любое ожидание, и в этом они оказались намного умнее меня.
Мое тело наконец сдалось. Безумие еще гнало вперед, но организм уже не слушался. Я посылал тысячи нервных импульсов в секунду, но ни руки, ни ноги не двигались. Скалившись, брызжа слюной и теряя самообладание, я упал на колени. Боль была такой сильной, что я почти ее не чувствовал. Все во мне погибало. Казалось, я дышал собственной кровью, вылетавшей с дыханием. Сплюнув пару зубов, я оглох на правое ухо.
Белый стиль исчез, не оставив на мне живого места. Сломанные кости, обожженная кожа, выбитые суставы, порванные связки — все в миг обратилось ко мне жуткими последствиями необдуманных действий. Не знаю, почему я еще находился в сознании, но адреналин скоро должен был кончиться, и тогда я умру, если не от полученных ран, то от напряжения, которое ни один организм не в состоянии вынести, тем более человеческий.
Умирало не только тело, но и сознание. Я видел то, что не мог и не должен был видеть: Зигфрида, бегущего ко мне, словно ангел. Окруженный свитой из циклопа, эльфа и человека, он не позволил мне упасть лицом в землю. Эльф протянул руки, направляя на меня синий стиль. Я ничего не почувствовал. Тело больше не различало даже тепло.
Приятный сон, невозможный в реальности, вызвал во мне ностальгическую улыбку. Смешно вспоминать, что сюда меня привел сет пламенной жилы! Хотя,
