прощупываешь свои границы, чтобы понять, сколько страданий ты сможешь перенести. Я ведь почти прошел это испытание, так неужели я не в состоянии отказаться от каких-то сигарет? Мужчина должен быть стойким и держать свои хотелки в узде.
По блеску в его глазах Кэтрин догадалась, что он имеет в виду не только табак, но отступать не стала.
— Хорошо, что я не мужчина, и мне не надо держать мои хотелки в узде. — Она кокетливо захлопала ресницами. — Я замерзла и моя хотелка — чтобы ты меня обнял.
Брайан вскинул брови.
— Решила надо мной поиздеваться?
— Нет, просто мне холодно спать одной. Я буду вести себя прилично, обещаю.
— Хм… Ну ладно.
Он достал из седельной сумки свое одеяло и, обмотавшись им на индейский манер, залез к ней в палатку. Кэтрин откатилась к стене, освобождая место на тюфяке. Брайан лег рядом и прижал ее к себе. Даже сквозь слои одежды и одеял Кэтрин ощутила жар его тела. Прошло немного времени, и она, согревшись в уютных объятиях, уснула.
***
На следующий день предгорья сменились равнинами, и вокруг, насколько хватало взгляда, колыхалось море зеленовато-желтой травы. Кое-где попадались пологие холмы с приплюснутыми вершинами, и, обогнув один из таких холмов, Кэтрин и Брайан спугнули табун мустангов. Около дюжины грациозных лошадей умчались прочь, сотрясая копытами землю. Каво́ка, почуяв сородичей, раздула ноздри и призывно заржала.
— Тш-ш! Тихо, девочка! — Брайан потрепал ее по черной гриве и повернулся к Кэтрин. — Когда-то и она бегала на свободе, пока я не набросил на нее аркан.
— Ты сам ее поймал? — удивилась Кэтрин.
— Ну да. Заприметил ее масть. Неделю за ней гонялся, но оно того стоило.
— Это уж точно. Она очень красивая.
— Дело не только в красоте. Это аппалуза — порода, которую вывели индейцы не-персе. Для прерии — лучшей лошади не сыскать.
— Серьезно?
— Ага. Хоть та́куя и считают, что на кобылах ездят только женщины, но мне на это плевать. У меня было много лошадей, но Каво́ка — самая лучшая. Резвая, выносливая, покладистая — что еще нужно для счастья? И ее даже разрисовывать не надо, она и так хороша.
Кэтрин улыбнулась. Мелкие крапинки на белом крупе и впрямь казались брызгами темной краски, а покорность, сообразительность и добрый нрав делали лошадку незаменимой спутницей в приключениях.
— А что означает ее имя? — поинтересовалась она.
— Э-э… — Брайан наморщил лоб, подбирая слова. — «Ее несет ветер», что-то в таком духе.
— Красиво. Ей идет. Трудно было ее объездить?
— Не особо. Пара дней — и стала как шелковая… С тобой пришлось повозиться дольше…
— Что? — возмутилась Кэтрин. — Ах ты краснокожий засранец!
Она ударила Лорда голенями в бока и пустила его прямиком на Брайана, с твердым намерением задать ему трепку, но тот прильнул к шее кобылы и рванул вперед. Мерин был выше и крупнее Каво́ки, но ее тонкие ноги мелькали с такой быстротой, что как Кэтрин ни подгоняла коня, обогнать Брайана ей так и не удалось.
Когда скакуны выбились из сил, Кэтрин и Брайан притормозили и вновь поехали неспешной рысью, любуясь разгорающимся закатом.
Они опять ночевали в одной палатке, вдоволь наобнимавшись и нацеловавшись перед тем, как заснуть. Распалившись до предела, они остановились на самом краю, но Кэтрин не была разочарована. Еще утром у нее началось то, что должно было начаться, а возбуждение помогло отвлечься от ноющей поясницы и тянущей боли внизу живота.
На следующий день Кэтрин и Брайан сделали небольшой крюк, чтобы взглянуть на передовой лагерь железной дороги. Взобравшись на вершину пологого холма, они принялись изучать лежащую перед ними равнину в подзорную трубу.
Работа кипела. Коричневая полоса утрамбованной земли уходила за горизонт, а на уже проложенных путях стоял паровоз, с шипением испускающий клубы пара. К нему были прицеплены платформы, на которых громоздились рельсы и шпалы.
Кэтрин никогда раньше не видела, как тянут железную дорогу, и с интересом наблюдала за строителями, суетящимися в желтой пыли. Впереди всех шел рабочий с длинной рейкой. Он размечал будущие стыки рельсов. Следующие за ним человек двадцать брали шпалы из штабелей и разбрасывали их между отметками. За ними двигались рабочие с топорами, которые по железному шаблону делали на шпалах зарубки для рельсов.
Тем временем еще одна бригада сбрасывала рельсы с платформ и грузила их на запряженную лошадьми вагонетку, после чего ее оттаскивали к месту укладки. Там четверо рабочих захватывали рельсы клещами и тащили их вперед к концу стыков уже уложенных путей.
Затем рельсы соединяли между собой накладками и болтами, а завершали укладку костыльщики, прибивающие рельсы к шпалам.
Окрики бригадиров, пыхтение паровоза, звонкий стук молотков разносились далеко по округе. Дело спорилось на удивление быстро, и дорога удлинялась на глазах. Пройдет совсем немного времени, и по бескрайней степи помчатся поезда, принося с собой цивилизацию со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Разглядывая стройку в подзорную трубу, Кэтрин заметила, что большинство рабочих были китайцами, о чем свидетельствовали черные косы, огромные соломенные шляпы и темно-синие рубахи навыпуск со стоячим воротником.
— Ты бы тоже мог притвориться китайцем. — Она шутливо дернула Брайана за косу.
— Ага, только заодно пришлось бы прикидываться глухонемым, — усмехнулся он. — Я ни черта не понимаю по-китайски.
Кэтрин хмыкнула, а Брайан приставил руку к глазам и вгляделся вдаль.
— Они далеко продвинулись с тех пор, как я был здесь в последний раз, — отметил он. — Но пока еще трудно сказать, как именно пройдет дорога — через наши земли, или все-таки через долину Ветреной Реки, что было бы куда разумней.
— Может, получится что-нибудь узнать в этом лагере? — предположила Кэтрин.
— Может быть, но сейчас у меня есть дела поважней. — Он повернулся к ней, и его взгляд подернулся бархатной поволокой. — Мне нужно срочно кое на ком жениться.
Кэтрин зарделась от удовольствия и, когда Брайан притянул ее к себе, поднялась на цыпочки и сама поцеловала его.
Они отправились дальше, и как только к вечеру впереди замаячил поселок, первым делом Кэтрин отыскала глазами церковный шпиль. Подъехав к выкрашенному белой
