и даже грудь, которая, словно через дверную щёлочку, проглядывалась через тяжелое, как будто кожаное кимоно, которое висело у него на плечах.
Некоторое время Коу разглядывал этого человека.
Больше ему ничего не оставалось, ибо все прочие мысли выветрились у него из головы.
Мужчина в чёрном, в свою очередь, как будто даже не замечал Коу, хотя и продолжал совершенно спокойно блокировать его ногу.
Он посмотрел на Волка… Кажется посмотрел, потому что глаз его было не разобрать, и сказал:
— Признаюсь, Волк, иногда ты меня поражаешь. Неужели ты можешь быть настолько бесполезным, что не в состоянии справиться с мальчишкой?..
Глава 62. Поражение???
Нет… Всего на долю секунды ему показалось, что стоявший перед ним невероятно роста человек в чёрном — Сенсей.
Когда же Коу присмотрелся, он обнаружил важное различие: лицо. Его не было. У фигуры перед ним не было лица… По крайней мере сперва ему показалось, что его не было. Постепенно, глаза Коу разобрали плотные чёрные повязки, которые покрывали голову этого человека, включая волосы, пряча все его черты, как у мумии, и ноги, и руки, и даже грудь, которая, словно через дверную щёлочь, проглядывалась через тяжелое, как будто кожаное кимоно, висевшее у него на плечах.
Некоторое время Коу разглядывал этого человека.
Больше ему ничего не оставалось, ибо все прочие мысли выветрились у него из головы.
Мужчина в чёрном, в свою очередь, как будто даже не замечал Коу, хотя и продолжал совершенно спокойно блокировать его ногу.
Он посмотрел на Волка… Кажется посмотрел, потому что глаз его было не разобрать, и сказал:
— Признаюсь, Волк, иногда ты меня поражаешь… Неужели ты можешь быть настолько бесполезным, что не в состоянии справиться с мальчишкой?
Голос его был глубоким, бархатным, театральным.
— Заткнись! — раздался свистящий голос.
Краем глаза Коу заметил, как Волк поморщился и… испугался?
— Ох, прошу прощения, если я тебя оскорбил… Но пусть всё это… происшествие будет для тебя уроком, — сказал мужчина, качая головой. — Не стоит играть со своей добычей. Иной раз она умеет кусаться… — с этими словами он впервые приподнял голову и посмотрел на Коу. И тут же его пронзила горячечная дрожь. Словно внутри него до предела натянулась незримая струна напряжения.
Коу отпрянул и выставил перед собой кулаки.
Мужчина в чёрном шагнул вперёд.
Коу прищурился, хотел ударить, как вдруг весь мир накренился и…
— Ах… — вырвалось у него из груди.
Коу сморгнул.
Перед ним протянулось звёздное небо.
Вдруг, совершенно незаметно, он обнаружил себя в горизонтальном положении.
Всё произошло настолько стремительно и плавно, будто он был игрушкой, которую просто взяли и положили на землю. Коу немедленно попытался подняться, но не успел даже дёрнуться, как незримая сила снова придавила его к бетону. Он смог только самую малость приподнять свою голову, и тогда страшная буря загремела у него на сердце. Мария тоже лежала на земле. Вместе с ней, рядом, распласталась Кей. Никто из них не мог пошевелиться. Все они были прибиты, точно бабочки, которых прикрепляют на стену булавками…
— Стой! — крикнул Коу, когда мужчина в повязках стал возле Марии и наклонился. Последний словно не заметил его крика. Он протянул руку и подобрал своими чёрными пальцами крестик, который дрожащей рукой держала девушка. Осмотрел, покрутил.
— Как интересно… Волк, напомни, тебе правда не стыдно, что тебя одолели такой незначительной пародией на артефакт?
— Заткнись! Кх… — хрипя и приподнимаясь, ответил мальчишка. Коу посмотрел на него. Волк повернулся, глаза их встретились, и лицо мальчика приняло выражение бешеной ярости. Он быстро приблизился, занёс ногу и со всей силы пнул Коу по голове. Последовал хлопок, и грохот, боль, стук и вибрация сошлись воедино.
Несколько секунд он был не вполне уверен, это его собственная голова трещит и расплывается, или весь мир вдруг сделался мутным и неясным. Горячие струйки покатились у него из носа; когда они тронули его губы, Коу показалось, будто он целует раскалённую медь.
Затем его голову схватили за волосы и приподняли. Волк посмотрел прямо на него. Между их лицами были считанные сантиметры.
— Ты… — сказал он, и Коу, а вернее те крупицы его сознание, которые всё ещё находились в голове, а не там, далеко-далеко, вдруг отметил про себя, что губы мальчишки двигались очень механически, как будто он был огромной куклой. Из дырочки на месте носа разливалась кровь.
— Я буду убивать тебя медленно, — сказали губы. — Слышишь меня, ублюдок? Медленно! — он резко приподнял его голову и ударил о бетон. Перед глазами Коу замелькали искры.
Вдруг Волк выпрямился и неторопливо побрёл в другую сторону. Коу следил за ним, не в состоянии сосредоточиться и чувствуя полное оцепенение собственного сознания; вдруг он заметил чёрный сверток, лежавший перед мальчишкой… Нет, не свёрток. Это была…
И тут боль, а вместе с тем безмерна тревога захватили Коу. Мир немедленно прояснился. Он крикнул:
— Стой!
И в ту же секунду понял, какую страшную совершил ошибку. На лице Волка вдруг появилась ухмылка. Он приблизился к Марии, схватил её за волосы и приподнял. Девушка зажмурилась. Её бледное личико приняло болезненное выражение.
Коу стиснул зубы и напряг все свои силы, чтобы приподняться. Это было сложно. Безмерно. Мир кружится и вертелся, и казалось, что ему приходится одна за другой поднимать каждую свою мышцу; стоило ему хотя бы на секунду потерять сосредоточение, и всё его тело так и норовило выскользнуть из рук и распластаться на бетоне.
— С чего бы начать, — громко, с бешеной улыбкой на той пародии на лицо, которое у него осталось, тараторил Волк. — Вырвать нос? Язык? Или глаза? Что выбираешь? Даю тебя права выбора, мелкий ублюдок…
— Ты… Стой! Не трогай…
— Неправильный ответ. Значит глаза. Какой? Правый? Левый?
Мальчишка вытянул указательный и средний пальцы правой руки и занёс их перед лицом Марии.
К этому времени Коу уже не мог разобраться, что сильнее сотрясало его тело, — боль, тревога или бешеная, пенистая ярость, направленная на самого себя, на своё бессилие.
Он снова попытался приподняться, напряг все свои силы… И не смог. Словно маленькие тарелочки треснули в его коленях, Коу с грохотом рухнул на землю.
— Хе-хе-хе… Моей оболочке как раз не помешает новая пара глаз, — раздался язвительный голос, и вдруг…
— Волк. Стой.
—…Почему?
— Ты не должен их убивать, Волк!
Коу поморгал и с трудом, упираясь подбородком в бетон, приподнял голову.
Он снова увидел человека в чёрном. Теперь он стоял возле Волка, который всё ещё держал Марию за волосы. Улыбка исчезла. Мальчишка смотрел на своего соратника с явным раздражением, и в то же время сделать ничего не смел.
— Почему? — спросил Волк.
— Давай я расскажу тебе историю, Волк…
— Опять?
— Нет, эту историю ты ещё не слышал… Жил на свете рыбак, и однажды ему повезло поймать маленькую рыбку. Рыбак был голоден, безмерно, и всё же, понимая, что этой рыбёшки ему хватит на один укус, он не стал ещё жарить, но вместо этого прикрепил к своему крючку и снова бросил в море… И тогда он поймал огромную рыбу, с помощью которой смог прокормить себя, свою семью и всю свою деревню…
— И? Что это значит?
— Какое у тебя, однако, неметафоричное сознание… Суть в следующем. Мы с тобой — этот рыбак. Мы поймали маленькую рыбёшку. Если мы правильно разыграем свои карты, сможем словить рыбу намного более крупную… Чёрного дракона.
—…В смысле?
— Ты его знаешь, Волк. Он всегда был предельно сентиментальным представителем своего народа, с тех самых пор, как… Да, предельно сентиментальным. Помнишь, что он сделал, когда мы убили ту женщину?.. Ох, мою оболочку до сих пор пробивает дрожь!
— Ты предлагаешь их схватить, Жрец?
— Ты меня не слушаешь… Нет, Волк, нет. Я предлагаю их «не трогать». Отпустить.
— Ха?
— Сам подумай. Наш противник, страшный противник, которого ты всегда боялся… Нет, не нужно корчить лица. Признаюсь, если бы я спал, как это делают люди, и видел сны, как это делают люди, я бы время от времени просыпался в холодном поту, если бы потел, как это делают люди, при мысли о нём… Так вот, наш противник создал для самого себя слабое
