нее было достаточно времени в белом крохотном боксе.
– Я хочу вернуться к работе.
Лиза опустила голову и посмотрела на город-муравейник, дышавший на нее выхлопными газами.
– Ну я так и знал…
– Нет, к другому объекту, – поспешно ответила Лиза. – Я готова. Я хочу убраться из этой комнаты.
Лиза посмотрела на Сизифа почти с мольбой.
Он отвернулся.
– Что ж, я рад, что ты преодолела в себе эти человеческие штучки.
Конечно же, он даст ей дело. Возможно, не так уж он в ней и ошибся. Да, он поступил не так, как следовало по всем известным ему рекомендациям. Ему следовало выбрать кого угодно, только не ее.
И все-таки он получил свои баллы.
Он не хотел признаваться себе в этом, но он ей должен.
Все равно он по-прежнему ей должен.
Черт бы побрал все эти кармы.
Нет от нее покоя ни до смерти, ни после.
– Хорошо, я подыщу тебе новый объект… Та женщина, что я показывал тебе, уже убила мужа. Так что придется искать другой кейс.
Пусть иллюзии о жизни там, внизу, рушатся быстрее.
Он знал, что вот-вот оставит ее.
Оставит одну в этом неясном мире.
Лучше ей оставаться совсем без иллюзий: так меньше боли.
Лиза повернулась к Сизифу. Он с сомнением посмотрел на нее. Теперь он плохо понимал, что творится в ее голове и чего ждать от этой женщины:
– Я не сказала тебе спасибо за этот шанс, – сказала она, глядя ему в глаза.
Сизиф замер.
Этих слов он не ожидал.
– Я действительно тебе благодарна, – повторила Лиза. – Вот…
В ее руках вдруг появилась большая белая коробка.
Научилась-таки материализовывать предметы.
Прямо как он со своей кружкой кофейного пойла.
– С днем твоего последнего рождения, – сказала Лиза, протягивая коробку.
Сизиф ошарашенно посмотрел на Лизу, потом на коробку, и потом снова на Лизу.
Он ощутил иллюзию пота на своей несуществующей спине.
– Что?
– Сегодня был бы твой день рождения. В последнем воплощении. Тебе исполнилось бы сто семнадцать лет. Если бы ты до сих пор не умер.
Сизиф отпрянул и нахмурился:
– Как ты узнала? – напряженно спросил он.
– Местные души не лучше земных. Все могут выболтать…
Она лукаво улыбнулась. Впервые с того момента, как он вытащил ее из тела Елены.
– …если найти подход. Ты не единственный, кто заходил ко мне.
Она снова протянула коробку Сизифу, но тот не спешил брать подарок.
– Что еще ты узнала?
Лиза усмехнулась:
– Ничего. Хотела узнать твое имя, но никто его тут не знает. Ты человек-тайна. Как и вся твоя душа. Только дата рождения и смерти. Держи.
Лиза протянула коробку Сизифу.
Некоторое время он подозрительно, с волнением смотрел ей в глаза.
Его взгляд бегал по ее лицу, пытаясь понять, правду ли она говорит.
Она улыбалась: безмятежно и спокойно.
Кажется, его тайна, к сохранению которой он приложил столько сил и которую так ненавидел, осталась нетронутой.
Он наконец взял подарок.
– Не знала, что тебе подарить…
Сизиф открыл рот, чтобы что-то сказать, но Лиза перебила:
– Только без занудства, ладно? Просто открой. И прими.
Сизиф немного расслабился. Он смущенно открыл коробку – там оказался какой-то маленький куст в горшке.
Домашнее растение без дома.
Лиза пожала плечами.
– Будет не так одиноко. Может, возьмешь туда, куда собираешься. Это вроде как проекция из моего детства. Знаешь, он цветет. Один раз за всю жизнь. Символично, да?
Сизиф смущенно взял горшок с растением и покрутил его.
Он не нашелся, что сказать.
Лиза только улыбнулась – она видела его смущение.
– Спасибо, – наконец выдавил он, зная, что не возьмет с собой никакой куст, как не возьмет ничего из своего прошлого. – Как ты? Обвыкаешься снова?
Лиза пожала плечами. Улыбка потускнела.
– Хорошо, – это прозвучало совсем без энтузиазма. – Иногда бывает одиноко. Не хватает вкусов, запахов, прикосновений. Я бы сейчас не отказалась даже от вони ненавистной помойки, возле которой жила.
Сизиф невольно улыбнулся.
– Больше не хочешь назад? – осторожно спросил он.
Лицо Лизы стало совсем серьезным:
– Нет. Слишком больно уходить… Когда я вернусь к работе?
Прямо сейчас
– И что же было потом? – интересуется Начальник в черном.
Сизиф отвечает не сразу.
– Чтобы ее отвлечь, я дал ей задание. Простенькое. С ним бы и ребенок справился.
За 4 дня до конца
– Есть одно непростое задание, – сказал Сизиф спустя земную неделю.
Вот уже третий раз они встречались на крыше, пока он заканчивал свое последнее дело с доктором и готовился к переходу.
Странно…
До появления Лизы он ни разу не сидел на крыше, свесив ноги. Теперь же иногда ему даже казалось, что он ощущает дуновение прохладного ветерка на своих голых мозолистых ступнях.
– Но ты с твоим опытом справишься. Я уверен.
– Хорошо, – тихо ответила Лиза.
В голосе ее было меньше радости, чем он ожидал.
Прямо сейчас
– Смена лиц, мест, историй… – говорит Сизиф, теребя ремешок часов, содержащих все его богатство, – все это должно было отвлечь ее от воспоминаний.
– Продолжайте, – подгоняет Начальник в черном.
За 4 дня до конца
– Сизиф… – проговорила Лиза, будто пробуя его имя на вкус. – Это ведь никогда не было твоим именем?
– Нет, – ответил он, наконец. – Я сам его выбрал.
– Почему?
Наивный вопрос…
Почему?
Прямо сейчас
– Как вы проверяли ее состояние? – спрашивает Начальник в черном, буравя Сизифа своими темными глазами.
Сизиф выдерживает его напор, не отводя взгляд.
– Как бы смешно в нашем случае это ни звучало, – отвечает он, криво усмехнувшись, – я вел с ней задушевные разговоры.
За 4 дня до конца
– В мифе Сизиф должен был закатывать тяжелый камень на гору, с которой тот скатывался, едва достигнув вершины, – после долгой паузы сказал Сизиф. Он впервые говорил об этом. – Закатить его было невозможно.
– Да уж… то еще заданьице, – Лиза усмехнулась. – Бессмысленное.
– Еще как, – он тоже усмехнулся.
Они сидели рядом на самом краю крыши. Смотрели вниз. Болтали.
Немыслимо.
Совсем как живые.
Совсем как близкие.
– Так же бессмысленно, как пытаться сделать человека лучше, – заключил Сизиф. – Сколько ни старайся.
Лиза повернулась к Сизифу и пристально посмотрела на него:
– Что такое ты пережил в своей последней жизни? Кого ты не можешь простить?
Он промолчал, и она задала другой вопрос. Слишком болезненный. – Может, себя? Что же ты сделал?
Она смотрела на него так пристально, что ее взгляд, казалось, причинял ему почти физическую боль.
В то мгновение Сизиф захотел рассказать ей все.
Все свое прошлое.
Весь свой груз, который он помнил так точно, что
