знавшие действительное положение вещей. Они не могли верить в реальность и какую-либо обоснованность названных цифр.
– Вы никогда не должны забывать, – напомнил в конце своего выступления Ежов, – что я не только Наркомвнудел, но и секретарь Центрального Комитета нашей партии. Товарищ Сталин оказал мне доверие и предоставил все необходимые полномочия. Так что отсюда и сделайте для себя соответствующие выводы.
Когда Ежов закончил свое выступление, в зале воцарилась мертвая тишина. Все застыли на своих местах, не зная, как реагировать на подобные предложения и угрозы Ежова.
Вдруг со своего места встал старейший контрразведчик – начальник Управления НКВД по Омской области Э. П. Салынь.
– Заявляю со всей ответственностью, – спокойно и решительно сказал Салынь, – что в Омской области не имеется подобного количества врагов народа и троцкистов. И вообще считаю совершенно недопустимым заранее намечать количество людей, подлежащих аресту и расстрелу.
– Вот первый враг, который сам себя выявил! – резко оборвав Салыня, крикнул Ежов. И тут же вызвал коменданта, приказав арестовать Салыня…».
Этот сюжет из воспоминаний участника совещания Стырне, материалы которого, кстати, до сих пор недоступны исследователям, свидетельствует о некоторой неточности мемуариста. На самом деле, Салынь был арестован спустя три недели после окончания упомянутого совещания – 10 августа 1937 г. И сразу же после ареста помещен в известную своими жесткими порядками Лефортовскую тюрьму.
Не чувствуя за собой никакой вины, он обращается к Ежову и другим руководителям НКВД с неоднократными просьбами о личной встрече с ними, или, по меньшей мере, о начале следствия по его делу. В ответ – глухая и немая стена молчания. Так продолжается несколько месяцев. Проходят август, сентябрь, октябрь, ноябрь: ни встреч, ни устных, ни письменных объяснений причин ареста, вообще нет никаких контактов с администрацией тюрьмы или наркомата.
В декабре Салынь решает кардинально поменять тактику своего поведения в тюрьме.
Возможно, он знает об уже разоблаченной Ежовым латышской троцкистской организации, которой руководили СТРАУТИН, ЯНКУС и БАЛОДИС (подробнее см. приложение). И поэтому придумывает совершенно фантастическую, абсолютно нереальную версию о существовании в СССР еще одной антисоветской латышской фашистской организации, в руководство которой входит он сам и многие другие известные деятели партийно-советской номенклатуры.
Среди членов этой «конторы рога и копыта» Салынь называет и грозного председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР В. В. Ульриха (документ № 19 приводится в данной главе – А. Д.).
Замысел Салыня очевиден – он надеялся, что следствие разберется в его «показаниях» и сделает вывод об их стопроцентной несостоятельности. Однако, Салынь трагически ошибся: 77 страниц его собственноручных чернильных и карандашных «показаний» кем-то из следственной бригады по его делу внимательно изучались, но ни одна строка из них не попала в материалы следствия. Все они несколько лет пролежали без движения в чьем-то рабочем столе на Лубянке и лишь в 1941 году были приобщены к АСД уже расстрелянного Салыня (документы № 17 – № 21).
Само же следствие было рекордно скорострельным даже для тех сложнейших времен: в один день – 25 апреля 1938 г. – было принято постановление об избрании меры пресечения для Салыня (спустя восемь с половиной месяцев после его ареста), проведен единственный допрос и подписан протокол об окончании следствия.
Однако, и таким спринтерским следственным забегом ежовское издевательство по отношению к непослушному Салыню не закончилось. Прошло еще четыре месяца ожидания, прежде чем 26 августа 1938 г. тот самый член «руководства латышской фашистской националистической организации» В. В. Ульрих подписал единственно возможный в то время для Салыня приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР – высшая мера наказания.
ЦА ФСБ РФ: Архивно-следственное дело № Р-10468 САЛЫНЬ Э. П.
(Т.1 – на 280 листах)
№ 1
НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
ОРДЕР № 4226
10 августа 1937 г.
Выдан [Васильеву Н.] Для ареста и обыска САЛЫНЬ.
Адрес: Гостиница «Селект», комната 15.
Зам. народного комиссара внутренних дел М. Фриновский
Начальник второго отдела ГУГБ (подпись неразборчива)
ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-10468 Салынь Э.П. Т.1. Л.2.
Подлинник. Рукопись на бланке НКВД СССР.
№ 2
Постановление на обыск и арест
10 августа 1937 г.
На основании ордера Главного Управления Государственной Безопасности НКВД СССР за № 4226 от 10 августа 1937 г. произведен обыск/арест у гражданина САЛЫНЬ Э. П. в доме № 21, квартира № 15 по улице Сретенка, гостиница «Селект».
При обыске присутствовали дежурный администратор Орехов И. В., САЛЫНЬ Э. П.
Согласно ордера, задержан гражданин САЛЫНЬ Эдуард Петрович.
Взято для доставления в Главное Управление Государственной Безопасности следующее:
Орденская книжка № 006918.
Купонная книжка № 00691813.
Розовый билет № 006918.
Профсоюзный билет № 545608.
Паспорт № 529008.
Охотничье ружье двуствольное № 40882.
Охотничье ружье двуствольное № 237040 (в чехлах).
Папка с парт[ийным] делом и перепиской.
Маузер 7, 65 № 452437, 8 боевых патронов.
Парт[ийный] билет № 0342228.
Удостоверение личности № 22.
Членский билет ВЦИК № 366.
Билет № 1191 делегата Съезда Советов.
Открепительный талон члена ВКП(б).
Фотокарточки (две штуки).
Орден Красного Знамени № 13983.
Орден Почетного Чекиста.
3 номера «Красной милиции 15 лет».
Кобура для маузера.
Папка с партийным делом и перепиской взяты во второй отдел […] тов. Фодованской.
Обыск производил сотрудник НКВД Васильев Н. […]
При обыске заявлена жалоба:
На неправильности, допущенные при обыске и заключающиеся, по мнению жалобщика, в… (нет).
На исчезновение предметов, не занесенных в протокол, а именно: … (нет).
Подпись лица, у которого производился обыск Салынь
Представитель домоуправления И. Орехов
Проводивший обыск сотрудник НКВД Н. Васильев
Все заявления и претензии должны быть занесены в протокол.
За всеми справками обращаться в комендатуру НКВД (Кузнецкий мост, 24), указывая номер ордера, день его выдачи, когда был произведен обыск.
ЦА ФСБ РФ. АСД № Р-10468. Т.1. Л.4, об.
Подлинник. Бланк постановления НКВД на обыск/арест.
Рукописные вставки.
№ 3
Выписка из протокола допроса обвиняемого
ЛЕППЕ Ивана Ивановича[163]
9 декабря 1937 г.
[…] Вопрос: Вы назвали всех известных вам участников организации?
Ответ: Я назвал тех участников организации, с которыми я встречался у РУДЗУТАКА[164]. Кроме того, мне известны как участники латышской националистической организации: САЛЫНЬ – бывший ПП ОГПУ Крымской республики, затем – начальник УНКВД в Омске и ПЕТЕРСОН[165] – бывший работник Особого отдела в Ленинграде.
Вопрос: Как вам стало известно, что САЛЫНЬ и ПЕТЕРСОН являются участниками организации?
Ответ: Будучи моим старым знакомым, САЛЫНЬ во время своих приездов в Москву (в период 1930–1933 гг.) бывал у меня на квартире. По рассказам САЛЫНЯ мне было известно, что он поддерживает тесную связь с ЗОРИНЫМ[166], которого я уже знал в то время, как одного из участников латышской националистической организации и постоянного посетителя дачи РУДЗУТАКА. Поэтому, в один
