четыре месяца — и разбежались. А у нас — по многу лет. Мастеру тоже стало легче. Раньше он муку молол, понимаете? Сам стоял и молол. А теперь может мельницу налаживать, ремонтировать. Это я так, для сравнения. На месяц, на два мастер может у нас вперед смотреть. А раньше стоял и молол, стоял и молол. Чего начальнику цеха бояться? Бригады — сила. Правда, иного начальника бригадная форма может перетереть. Наверное, этого боятся?
— А с управлением?
— Легче. Возможности ошибок меньше. Бригаде дали задание, они внесли свои поправки, серьезные, мы согласились — разумно! Бороться легче, жить легче. Что греха таить, при индивидуальной сдельщине черт те что творится. Я когда рабочим был, на другом заводе, ушел раз в учебный отпуск, а старший мастер и говорит: «Слушай, мы тебе закроем наряд, а ты потом отдашь». Я еще молодой был, зеленый, получил сто рублей и отдал ему. А попробуй-ка сейчас, при коллективной форме, сунься мастер к рабочему — ого! Раньше — закрыл кому-то побольше, вместе пошли выпили. Теперь — крышка. Может, этого не хотят?
Помню свое обещание Данилову, спрашиваю, что на КТЗ делает мастер? Мастер, вероятно, при бригадирах не нужен? Биба не согласен. Тот, кто умеет лишь работу раздавать, наряды выписывать да «тележки возить», верно, не нужен, ему работы нет. А думающий очень даже нужен. Допустим, что-то не ладится. Мастер соображает: можно еще одну бригаду создать, можно оборудование переставить, можно имеющуюся бригаду укрепить. Мастер нужен. Не такой, который побежал в БТЗ, открыл рот — наряд выколачивает, побежал в ПРБ, открыл рот — заготовки вырывает. «Открыл рот»?! Остер! Бибе палец в рот не клади...
— Наверное, ваш товарищ, который вопрос задал, кроме мастеров-побегунчиков иных не видел. Умному мастеру, грамотному с бригадами легче. Даже насчет кадров взять. Бригада находит себе людей, за своих держится. Кондрашов ушел в армию, ребята год с ним переписывались, и пришел опять в ту же бригаду... Что еще? Конец месяца и тэ дэ... Это страшное дело при индивидуалке, «штурмовые ночи Спасска, волочаевские дни». А в моем цехе выходными и сверхурочными не пользуются. Одной бригаде надо было бы выйти в субботу, дела так складывались. А они говорят: нет, мы выдадим ее в пятницу, эту лопатку, к четырем часам. И выдали, представьте себе.
Минут сорок разговариваем, а никто к начальнику не звонил, не зашел. У Бибы порядок.
Здесь недавно, из соседнего цеха переведен, где работал «замом». А предшественник что? Сняли?
— Не понимал бригадного метода, не обращался к бригадам... Все сам, помимо. И дело начало было расклеиваться. Теперь с каждой бригадой вместе утверждаем план, при их участии. До 20-го числа все вопросы с ними решаем, что остаются — к 23-му у главного инженера, если еще что — у директора 25-го.
Если взять всю кучу вопросов, то вот такую долю, — Биба широко разводит руками, показывая, сколь велика доля, — они в бригаде сами решают, а вот такую, — снова жест, ладони друг от друга на расстоянии кирпича, поставленного ребром, — мы. Для директора остаются какие-либо два вопроса. Ясно я говорю? Понимаете?
* * *
Из рассказов Северина:
— ...Птицы залетные... Приехал один с Урала, из университета: «Вы обязаны мне все выдать». Как он произнес слово «обязаны», мне жарко стало. Никто к нам из высокоученой братии не являлся, все сами да сами, а когда сделали, я вдруг ему обязан. Я ему: «Извините, вы с жильем устроились?» — «Нет, а что, это трудно?» — «Да нет, наверное, но лучше устроиться». — «А разве вы меня не устроите?» — «Мы бы устроили, но, понимаете, у нас нет жилья на заводе». Обиделся. Во всяком случае, от меня отцепился. Я думаю, надо доложить генеральному, обстоятельства так складываются: жалобы жди. Захожу к Пряхину, а там гости видные, один свой, калужский, а другой москвич. Рассказываю: птицы залетные из университетов появилась. Они смеются: «А разве вы их еще не гоните? Заводам надо помогать, а эти за диссертациями, наверное, шастают»... Что вы головой качаете? Не согласны? Не уверены?.. Я и сам знаю, что ученые должны изучать такие вещи, но если человек приходит на час и говорит «вы обязаны»?! Наверное, он нам обязан. Изучать можно и год, и два, и десятилетия. За десять лет мы еще на двадцать вперед уйдем, а он будет нас все изучать. А потом изученный вчерашний снег будет рекомендовать...
Да и некоторые заводы тоже хороши. Мне секретарь парткома говорит: «Я готовился к докладу, полистал прессу — уже 64 адреса имеется, где бригадный метод, и у всех собственные идеи». Взял у него адреса, пошел к себе в ББФОТ и проверил. Все 64 были у нас! Нам понадобилось девять лет, чтобы разработать положение, а они приехали и уже через две недели — «мы разработали»... Мы сидели на вагоне и толкали паровоз. Что смеетесь? Ничего смешного не нахожу. Хорошо, конечно, когда люди хотят применять у себя. Но тогда уж делайте, как на турбинном. А они начинают уродовать. Может быть, я не прав, но мы уже насмотрелись: кое-где на заводах наворочали такого «калужского варианта», что понять невозможно. Костюма, который бы годился на все фигуры, нет, это я понимаю, то, что вам впору, на меня не полезет. Правильно. Пригонять надо. Но председатель совета бригадиров должен быть бригадиром, как вы считаете? Обязательно? И я так считаю. А когда на заводе предсовбрига — заместитель директора по производству? Наверное, это не здорово? Бред? И я так считаю. Но это есть, мы видели. Конечно, мы против...
* * *
Валентина Ивановна расстроена: приехали люди из Львова, а у них с Галей срочные дела, некогда показывать и рассказывать. Может, Альберт Николаевич на себя возьмет? Начальник ББФОТ с тоской на часы смотрит: опоздали, обещали к одиннадцати подойти, а сейчас уже два, сами виноваты. Они привыкли помогать многочисленным гостям самоотверженно и бескорыстно и теперь явно смущены необходимостью отказать приезжим из далекого далека, но время расписано.
— Есть идея, — говорю я Северину. — Эврика! Ведите их по цехам, а я тихо пристроюсь. Самый интерес!
— А что интересного? — возражает Альберт Николаевич. — Заранее известны все их вопросы.
— Так уж и известны?
— Хотите, я вам в лицах все это изображу?
Северин встает, прохаживается по комнате и начинает «представление»:
— Приезжают. Настроены агрессивно. Я им говорю, они не верят.
