устал ждать, когда он сделает то, что мне нужно. Но наконец программа на моём ноутбуке установлена, и я откладываю все распечатанные бумаги и договора, чтобы просмотреть каждый уголок её телефона.
Наверное, если бы я встретил Полину десять лет назад, я никогда бы не смог заработать своё состояние — потому что все мои мысли были бы заняты ею.
Сделав несколько глотков кофе, я разбиваю чашку о свой чёрный стеклянный стол, на котором появляется трещинка. Блядь, что на меня нашло, если я просто просмотрел сообщение её одногруппника, который попросил её скинуть конспекты.
Я бы скинул его с обрыва, чтобы он больше никак не тревожил мою девочку.
— Станислав Юрьевич, к вам Мэддор, — звучит голос секретарши по интерекому.
— Почему так рано?
— Попросить его подождать?
— Я же не сказал тебе попросить его подождать. Я спросил, почему так рано, — раздражённо произношу я, делая глубокий вдох. — Ладно, я сейчас выйду, а ты пока убери осколки у меня в кабинете.
— Да, конечно. Одну секунду.
Я вернусь чуть позже.
Надеюсь, что моё безумие не затуманит мне голову во время деловой встречи.
***
Весь мой рабочий день просран, потому что я не мог думать ни о чём. В голове был лишь одно предложение: я делаю пиздец как недостаточно, если Полина решила продавать своё творчество. Или она решила, блядь, уйти от меня, если у неё появились такие мысли?
Вечером мне нужно было съездить на один объект, я хочу перевыполнить свой план к тому моменту, как повезу Полину в путешествие, но я перенёс это на другой день.
Я собирался забрать её с пар, но водитель сообщил, что уже сделал это и повёз её домой. Тем лучше, потому что на время дороги я постараюсь успокоить себя хоть на процент.
Паркуясь в гараже, я понимаю, что переоценил себя и не успокоился ни на каплю. Фонари по всему периметру горят, я медленно подхожу к порогу, вдыхая вечерний воздух. Она приехала немногим раньше меня и не успела переодеться. Зайдя в дом, я скидываю с себя пальто и нахожу её в гостиной. Она сидит на диване, что-то увлечённо читая в телефоне. До тех пор, пока её взгляд её чудесных изумрудных глаз не находит меня, двигающегося через арку в её направлении.
Примерно в три больших шага я сокращаю расстояние между нами. Она только и успевает встать на ноги, когда я с животной силой притягиваю её к себе и целую, жёстко обхватив за талию. Явно не ожидавшая моей бурной реакции, Полина не успевает принимать мои ласки и тяжело душит, но расслабляется в моих руках и кладёт ладони мне на предплечья.
Сначала я планировал поговорить с ней, но всё пошло по пизде, только она появилась в моём поле зрения. Поэтому сейчас я борюсь с желанием трахнуть её, оставить свой засос на каждом участке её тела и боготворить его всю ночь, прежде чем вернуться к разговору.
— Всё в порядке? — спрашивает Полина, придя в себя после того, как я перестаю терзать её губы с дикой силой.
— Ты мне скажи.
— Что сказать?
— Как у тебя дела.
— У меня всё хорошо. Только всё ещё немного больно сидеть, если честно, — её лицо сияет при намёке на нашу первую ночь, отчего моё толстокожие сдувается. Иногда я сам не могу поверить в то, как она может успокоить мою внутреннюю грозу, даже не подозревая об этом.
— Это всё, что ты хочешь мне сказать?
— А что ещё?
— Например, ты можешь рассказать мне, зачем тебе рисовать для кого-то? — я задаю вопрос тоном, который требует сиюсекундного ответа.
Полина смотрит на меня, хмурясь и недоверчиво. Даже пытается отойти, сделать шаг назад, но я крепко держу её, не давая это сделать.
— Откуда ты знаешь? — её глаза олицетворяют шок и кучу вопросов. — Ты что, рылся в моём телефоне?
— Я не рылся в твоём телефоне, принцесса.
— Тогда как ты узнал? — вырывается у неё. — Я не рассказывала тебе об этом.
— Мне не нужно, чтобы ты рассказывала мне. Я говорил тебе много раз, что знаю о каждом твоём шаге, обо всём, что связано с тобой.
— Но я не хотела, чтобы ты об этом знал.
— И это выводит меня из себя.
Моя огромная ладонь обхватывает её затылок, когда она пытается опустить голову.
— Смотри на меня.
— Я не хочу смотреть на тебя сейчас.
Будет ложью, если я скажу, что её слова не режут как остриё ножа. Я готов разорвать себя на куски, если за пару минут ей опротивело моё лицо.
Полина самое милое, самое прелестное создание, которое только могло попасться в мои руки. И с моей стороны абсолютно ничтожно обламывать ей крылья, которые только-только начинают расти. Но всё, о чём я могу думать и желать, это она. Всецело, полностью, только для меня.
И её творчество. И её мысли. И её эмоции.
— Это моё личное.
— Почему ты хочешь рисовать на заказ?
— Потому что хочу чего-то добиться в жизни, Стас.
— Ты не будешь рисовать для кого-то, выслушивать чьи-то требования, получая за это копейки.
— Это для тебя копейки, — осуждающе произносит она. — Для меня это не было бы копейками, если бы я не встретила тебя. Мне не хочется всегда сидеть на твоей шее.
— Моё шея — то место, где ты всегда будешь сидеть, как в прямо, так и в переносном смысле.
Я наблюдаю за каждым движением её тела — она едва заметно выдыхает с облегчением, моргает больше обычного, взгляд мечется, старается смотреть сквозь меня, не фокусируя зрения.
— Скажи, почему ты не хочешь, чтобы я это делала? Ты ведь поддерживал меня в этом деле.
— Я поддерживаю тебя в любом деле, Полина. Во всём, что ты захочешь.
— Но не в этом.
— Скажи, что тебе нужно. Всё, что угодно. Я всё принесу к твоим ногам.
— Ты издеваешься надо мной, — шепчет Полина. — Мне не нужно ничего, потому что ты и так делаешь для меня слишком много. Я даже не могла представить, что такое возможно. Но я хочу попробовать зарабатывать сама. Хочу попробовать чего-то достичь в жизни. Почему ты против? Потому что думаешь, что таким образом я буду больше общаться с другими парнями?
— И это тоже.
— Стас, это уже ненормально, — с грустью шепчет она.
— Ты знаешь, что я такой и есть. Ты не представляешь, как сильно я борюсь с этой ревностью, чтобы ты не увидела всех моих демонов.
— Почему? Разве я даю тебе для этого повод?
— Ты —
