к четырнадцатому точно знал положение тела аватара в момент нанесения. На девятнадцатом у меня появилась возможность этим знанием воспользоваться.
Аватар вряд ли понял, как я оказался у него на спине, но за какую-то долю секунды это стало свершившимся фактом, а в следующее мгновение я начал его разбирать, буквально отламывая от существа всё, что выпирало из мутировавшей туши.
Мы зависли в воздухе, борясь с гравитацией и друг другом. Он отращивал себе мечи из рук и копьеобразные лапы прямо из хребта, плевался мне в лицо кислотой, дышал ядовитым газом — всё было без толку. Машина сильна и методична. Я стискивал его бёдрами, как металлический пресс, отрывал всё, до чего можно дотянуться и душил ему шею. А ещё у меня был тесак, которым я в начале битвы пользоваться не собирался, но оказавшийся удивительно к месту.
Аватар боролся отчаянно и помимо отращивания себе новых конечностей разрастался и сам. В какой-то момент мои ноги перестали обвивать хребет твари и пришлось, бросив всё карабкаться по нему, как по дереву. Чтобы взвившиеся в небо снаряды стоящей за холмом артиллерии не достали меня хотя бы первым залпом.
Имел возможность лицезреть эту картину ещё и со стороны. Эпичнейшее зрелище. Это как будто метеор, но наоборот. Залпы ослепляющее- ярких снарядов один за другим вонзались в разросшуюся тушу огромного крылатого мутанта, разрывая щиты, его плоть и мои барабанные перепонки.
Долину между холмами сотряс омерзительный, полный боли всепроникающий визг раненного божества, а арахноморфная тень в облаках дрогнула и потеряла свои очертания.
Слегка контуженный я далеко не сразу осознал, что падаю, сжимая своей руке за шею безрукую верхнюю половинку, бывшую когда-то тёмным эльфом.
Система защиты от падений сработала только после того, как я вспомнил о её существовании. Но ведь сработала! Так что на землю я опустился жёстко, почти изобразив «супергеройское приземление» и ещё раз основательно встряхнув свою мясную тушку. Металл брони застонал, а в занятой руке хрустнуло то, что осталось от недавно могучего врага.
Ощущение подавляющего контроля начало постепенно проходить, и я вновь осознал, что могу обратиться к своему виртуальному помощнику.
— ВИК, дай картинку, — как там говорил Безымянный? Бесполезно разить плоть бога. Тут он прав, но он же и напомнил мне об действительно действенном оружии против подобных систем. Древние римляне поступали примерно так, и это работало. Так чем я хуже?
— Выполняю. — заторможенно ответил ИскИн.
Над вагоном-ангаром вспыхнул голографический проектор, нарисовавший на рассеивающихся облаках меня крупным планом, так, чтобы было видно на пару километров.
— ВОТ ОН, ВАШ БОГ! — крикнул я и со всей силы бросил на землю останки некогда могучего аватара. — ЭТО ЗА НИМ ВЫ ПОШЛИ! ЭТО ЕМУ ПРИНОСИЛИ ЖЕРТВЫ! ЭТО ОН ДАЛ ВАМ СИЛ! И ОН ПРОИГРАЛ! ПОТОМУ ЧТО ЕГО СИЛА — НИЧТО! И ОН БОЛЬШЕ НЕ ПОМОЖЕТ НИКОМУ ИЗ ВАС!
Луч света упал мне прямо на изломанный лицевой щиток, пробив себе тонкую, но всё более увеличивающуюся прореху в отступающих облаках, а редеющий туман обнажил спины бегущих с поля боя тёмных эльфов. Оставшиеся силы культистов, лишившиеся сил своего бога, потеряв больше половины своей численности, бросились кто куда, роняя оружие и оставляя раненных.
Такова была эта победа.
* * *
Сборщики, вернувшиеся из-за холма, где стоял их миномётный расчёт, деловито складывали своё оружие в ангар, скорее всего оно снова пригодится в ближайшее время, так что нет смысла его расщеплять. Остальные дроны-рабочие сновали по округе и вместе с эльфами собирали раскиданную мной по полю боя снарягу и прочий металлолом.
Я чувствовал себя хреново и держался только за счёт стимуляторов. Битва не прошла для меня бесследно. Сломаны обе ноги, трещины почти во всех рёбрах, две пробоины в корпусе лишь каким-то чудом миновали жизненно важные органы, выбито правое плечо и раздроблена левая ладонь. Прямо сейчас не разваливаюсь только из-за жёсткой фиксации доспеха, который тоже не разваливается на мне лишь чудом, его ВИК будет спиливать с меня уже в медблоке, когда я буду без сознания под наркозом.
По энергоканалам, которые так усердно всё это время укрепляло во мне Море Маны тоже всё было довольно грустно. Разом выплеснутая сила откатом пожгла всё, что только могла. Не навсегда, разумеется, но требовался длительный восстановительный период. Пострадало, кстати, далеко не всё. Вынесенные на доспех линии движения маны были лишь частично опустошены и прямо сейчас вполне себе существовали и даже частично взяли на себя функции разрушенной электроники.
Огляделся окружающий меня народ. Тёмные ходят между телами, пытаются помочь раненым своим, добивают раненых врагов, собирают стрелы. Тем же самым заняты и светлые. И, наверное, это правильно. Пленных девать просто некуда, кроме того, каждый из них замаран по самую макушку. Даже если большинство из них сами не распинали жертв на алтарях, они всё равно были там, видели, смаковали, получали от этого свою прибавку к силе. Так что редкие мольбы о пощаде попросту пропускались мимо ушей. И так будет со всеми, кто вторгся на чужие земли. Я не вмешивался. И мне было не плевать, но я своё слово сдержал, принёс победу, а правосудие или месть — это личное дело эльфов, меня оно не касается.
От меня они прямо сейчас стараются держаться как можно дальше, боятся. Ещё бы! Только что у них раз на раз отмудохал целого наместника бога на земле. И плевать, что по идее это и не бог вовсе, а так, тотемный идол местечкового пошиба.
Прямо передо мной неожиданно в облаке чёрного дыма возникла Яо. Тоже немного помятая, но в целом выглядящая куда лучше меня. Бронька заметно поцелее, а суровость прошедшей битвы и бронзовый блеск кожи в лучах полуденного солнца на только добавляли ей своеобразного шарма. На меня эльфийка смотрит с нескрываемым восторгом и непривычно по-доброму улыбается. В её глазах я впервые вижу надежду.
— Ты даже не представляешь, что для меня сделал…
— Забрал твой законный трофей? — привычно попытался отшутиться, но получилось как-то не очень. Устал, ранен. Даже на шутку сил не хватает.
— Нет, главное, он сдох, и не важно, чья была стрела.
— Хорошо, а
