class="p1">Пальцы невесомо порхали по моему обнаженному телу, устремляясь все выше — к лицу. Коснулись подбородка, заставляя взглянуть прямо в глаза. Безбрежные, глубокие как синее море. И так же безмятежны. Никаких штормов, полный штиль.
Дан затмевал собой все неудобства, тоску и ощущение собственной никчемности. Верила, что мое бесцельное пребывание здесь имеет смысл.
— Чем бы ты хотела сегодня заняться? — неожиданный вопрос застал меня врасплох.
Я оторопела, обычно он о таком не спрашивал. Его почти не бывало дома, если не считать тех дней, когда люди тянулись к дверям точно паломники и просили аудиенции у своего повелителя. На меня эти процессии наводили священный трепет. Этих людей я никак не могла назвать преклоняющими фанатиками. Они искали надежду. Хоть толику веры, что мир вернется в их семьи и дома.
Дан не изображал из себя небожителя, не восседал на троне, даруя благодать, и не протягивал целовать руки в перстнях. Всё намного проще: он просто слушал их. И это отнимало у него больше сил, чем стычки с харпами.
— Почему ты спрашиваешь? — насторожилась. — Что случилось? Дело во мне? В моем имирте? Ты узнал что-то? — крепче сжимая пальцы и впиваясь в его плечи, я допрашивала его. Имирт всколыхнулся внутри, наполняя первозданным хаосом.
— Успокойся, — повелительным тоном и силой собственного имирта заставил немного улечься поднимающуюся бурю. — Просто хочу, чтобы ты отдохнула. — Уткнулся носом мне в шею и с шумом вдохнул запах моих волос. — Хочу побыть с тобой, — произнес, касаясь губами моей кожи.
— А как же твои дела? — не верилось, что оставит даже на время свои планы мести.
— Подождут, — теперь уже язык коснулся шеи, соблазняя меня совсем никуда не выходить из спальни. — Можем отправиться куда пожелаешь, — снова лишь на словах давал мне выбор, а на деле уже подмял под себя и вклинился коленом между моих бедер. — Этот день только наш, — искушающе прошептал, — а ты только моя, — и стремительным движением толкнулся в меня. Тело пронзило электрическим разрядом, с губ сорвался непрошенный стон.
Один день — так ничтожно мало, но по меркам Дана — непозволительная роскошь. Не видела разумных причин для этого. Но с каждой секундой трезво рассуждать становилось все сложнее.
Я обвила его ногами, подстраиваясь под томительный ритм. Скользил ладонями по его разгоряченной коже, выгибалась, желая быть как можно ближе. Дан ловил мои губы, ненасытно терзал их. Потом с глухим хрипом оставлял их и опускался ниже. Ловил затвердевшие горошины и доводил до исступления, алчно кружа языком.
— Дан, — одновременно просила прекратить сладкую пытку и не останавливаться, даруя чистейшее наслаждение. Саму любовь. Она заставляла воздух вокруг искриться, а нити звенеть от напряжения, рождая неповторимую мелодию.
— Люблю, — безотчетно шептала. Это казалось таким естественным, таким правильным. Не считала нужным молчать. Дан должен знать.
Я откинулась на подушки и позволила сумасшедшей эйфории захватить меня. Сознание сузилось до ярких вспышек, пронизывающих каждую мою клеточку, а мир замкнулся на синей бездне глаз. На меня обрушился вес его тела, в груди отдавался безумный ритм его сердца.
Устало я проводила пальцами от висков к затылку, запуская их волосы Дана. Он поймал мою руку и прижался губами к запястью. В такие моменты твердо ощущала почву под ногами, осознавала реальность всего происходящего. Открытая родителями истина, как штормовой ветер, забросила меня в бушующее море хаоса и неопределенности. Я безвольно плыла, подхватываемая течениями. Не знала, к какому берегу прибиться. Будущее представлялось туманным и пугающим. Дан стал маяком, что не давал затеряться в бескрайних водах.
— Ри-ри? — тихо позвал Дан. — Помнишь наш первый поцелуй? Тебе было пятнадцать…
— Шестнадцать, — с улыбкой поправила его.
Он приподнялся, опираясь на локти.
— Ты тогда сказала…
— Что буду ждать столько, сколько потребуется, — воскрешала в памяти тот разговор.
— Не надо, — покачал он головой, — не жди меня больше. — Снова взял мою руку, нежно целуя кончики пальцев: — Живи дальше.
Отравляющий страх схватил за горло, лишая воздуха. Дан словно прощался со мной. Только я не понимала почему. Неуправляемый имирт проносил много проблем, но безошибочно помогал читать людей: я знала, что Дан любит меня.
Настойчивый стук в дверь заставил вздрогнуть, а Дана — выпустить мою руку.
— Мы получили важные донесения! — командный голос Энтала.
Дан молниеносно вскочил с кровати, в несколько движений подобрал с пола брюки.
— Нашел? — распахнул дверь, предугадывая суть новостей.
— Да, — отрапортовал Энтал и даже краем глаза не взглянув на меня.
Даже на расстоянии я почувствовала как Дан напрягся.
— Я сам, — принял неведомое решение и вернулся в комнату, облачаясь в недостающие детали одежды. — Ты останешься здесь, — вопреки моим ожиданиям он обратился к Энталу. Тот поник, будто его лишали возможности проявить себя в бою.
— Там я буду полезнее.
— Это приказ, — отрезал Дан, не принимая возражений.
На этот раз Энтал не стал обсуждать распоряжение Рих, и вышел в коридор, где, я не сомневалась, он будет нести караул.
Дан накинул куртку и склонился надо мной, упираясь руками в матрац.
— Я ненадолго, — поцеловал на прощание, — этот день всё еще наш.
Всё меньше в это верилось. У него всегда возникали срочные дела — важнее меня.
— Буду ждать, — улыбнулась, не испытывая и капли радости. Мы оба понимали, что ничего другого мне не оставалось.
Дверь за ним затворилась, и я снова осталась наедине с ненавистной стеной — бесконечно долго разглядывать трещины. Я не была пленницей, но и не чувствовала себя свободной.
Знала, что это будут часы ожидания, поэтому не спешила покидать постель. Уткнулась в подушки, сохранившие запах Дана.
Долго лежала в ванной, наблюдая как за окном медленно падал первый снег. Наступала зима. Не могла точно сказать, сколько прошло с того вечера в баре, когда в пугающем незнакомце я узнала Дана. Дни? Недели? Может быть месяцы? Мороз сковывал реки льдом, заставлял мир замирать. Так и моя жизнь никуда не двигалась. Мне казалось, что я обрела себя, узнав свою истинную сущность, приняв ее. Но вдруг я снова ошиблась? Что я здесь делаю?
Есть не хотелось, но к полудню я сделала над собой усилие и спустилась в кухню. Даже не стала открывать холодильник и сразу взяла красное яблоко из корзины на столе. Всего лишь красивое, не аппетитное.
— На этом долго не протянешь, — раздалось за спиной.
Энтал и тут не оставлял меня одну. Такая бдительность уже не походила на простую тревогу за мою безопасность. Да и что тут могло со мной случиться?
— Не все живут долго и счастливо, — крутила в руках яблоко, — а яблоко порой бывает отравленным, — и собралась немного
