бы понятно все стало и решиться было бы проще. А так… Черт его знает! Поеду сейчас к нему, а он там с Ассоль, представляете? У них любовь, страсть, и тут я нежданно-негаданно со своими приветами из прошлого вырисовываюсь. Вот кошмар будет. Я такого конфуза не переживу, точно с инфарктом слягу.
И вообще, вряд ли Богдан до сих пор живет в той съемной квартире. Наверняка уже давно своим жильем обзавелся. Доходы, думаю, позволяют. Да и прошлым, в отличие от меня, он, скорее всего, не болеет. Ему-то о чем жалеть? У него все сложилось как нельзя лучше. Любимая девушка, прибыльный бизнес, толпы фанатов — тут успех налицо.
А еще я на днях читала, что его последний альбом «Никто не узнает» платину получил. В музыкальном мире это вроде как очень престижно. Да и в Сети море положительных отзывов, все хвалят, в восторгах рассыпаются: «как красиво», «просто до слез», «уже несколько дней на репите».
А я этот альбом специально не слушала, боялась, что не справлюсь с эмоциями… А сейчас вот вдруг захотела. Ну а что мне теперь терять? С эмоциями я так и так не справляюсь, а от любопытства и лопнуть можно. Была не была, как говорится.
Запускаю музыкальное приложение на телефоне и включаю самый первый трек на альбоме под оригинальным названием «Удержать нельзя отпустить». Запятой нигде нет, а значит, слушатель должен поставить ее сам. Интересно, какая пунктуация будет в моем случае?
Откладываю мобильник на столешницу и, погружаясь в простую ненавязчивую мелодию, прикрываю веки. Судя по вступлению, композиция будет лирической, и от этого мне еще более волнительно. Переживаю так, будто вот-вот должна встретиться с Богданом лично. Даже руки немного дрожат.
Когда голос парня наконец наполняет пространство моей кухни, по спине врассыпную бегут мурашки. Они крадутся вдоль позвоночника, мимолетом касаются шеи и обдают затылок нестерпимым жаром.
И чем дольше я вслушиваюсь в слова песни, тем сильнее горю. Ярким пламенем полыхает теперь не только мое тело, но и душа. Изумление, растерянность, шок — меня так штормит, что я всерьез опасаюсь потерять сознание. Вот упаду прямо здесь, шарахнусь головой об плитку и умру… А умирать мне сейчас никак, никак нельзя! Ведь в конце тоннеля моей жизни наконец забрезжил свет. Пока тусклый и мерцающий, но с каждой новой секундой разгорающийся все ярче и ярче.
Богдан читает о нас. О наших с ним отношениях.
Погасший в лифте свет, коротая перебранка, номер отеля и ослепляющая страсть, воздействие которой парень сравнивает с эффектом от марихуаны. Затем стремительное сближение, адреналин, азарт… И как итог — счастье вперемешку со страданиями. С тоннами страданий, которые во времена наших отношений так и не были им озвучены.
Тогда, два года назад, закопавшись в своих переживаниях, я даже не думала о том, как трудно Богдану делить меня с другим мужчиной. Знать, что каждый вечер я возвращаюсь в чужую постель, где случается не только сон, но и секс.
Он никогда не говорил мне об этом. Не ныл и не жаловался. Терпеливо ждал, когда я сама решусь на перемены. И я решилась, сделала выбор. Вот только он оказался не в его пользу.
Бессердечно? Да не то слово. Но еще бессердечней то, что все это время я думала только о своей боли, о том, как мне плохо, напрочь игнорируя чувства и желания Богдана. Впечатляющий эгоцентризм, не находите?
И как я только умудрилась стать такой черствой? Когда случился тот переломный момент, когда личная драма окончательно ослепила меня, сделав абсолютно невосприимчивой к переживаниям близких людей?
И вот теперь я слушаю песни Богдана, и мне наконец открывается та часть его души, которую он старательно скрывал, стремясь выглядеть в моих глазах настоящим мужчиной. Все те месяцы, что мы были вместе, он успокаивал меня, утешал, выслушивал мои стенания, при этом ни словом не обмолвившись, что ему самому тоже плохо. Что и у него душа вся в ранах и язвах. Что он тоже нуждается в успокоении.
Богдан мужественно молчал, а я продолжала обливать кислотой его сердце. Он вновь и вновь прощал меня, а я неблагодарно цеплялась за свой брак. Он сорвался ко мне посреди собственного тура, умолял остаться, клялся в любви… И что сделала я? Ну, конечно, села в самолет и улетела к мужчине, которому была не нужна.
Браво, Карина! Потрясающая жесткость и вопиющий идиотизм!
Стираю с щек соленые слезы, градинками катящиеся из глаз, и включаю следующий трек. И там снова поется о нас. Ситуации, обрывки фраз, отсылки к совместному прошлому — это не просто музыка… Это исповедь. Щемящая сердце и сдергивающая с глаз мутную пелену.
Богдан все время шагал мне навстречу. Давал шанс даже тогда, когда я его не заслуживала. Он верил, что мы справимся. Верил, что наша любовь выше предрассудков. Верил даже тогда, когда я неделями не отвечала на его звонки. Верил до последнего, до самого конца.
А сейчас, интересно, верит?
Роняю лицо в ладони и коротко трясу головой, пытаясь собраться с мыслями. Внезапное прозрение окатывает меня ледяным душем, и отныне моя жизнь просто не может быть прежней. Я обязана что-то предпринять. Попытаться выйти с Богданом на связь, разыскать его, сказать, что по-прежнему люблю.
Удержать, нельзя отпустить. Такого, как он, точно нельзя. Я должна хотя бы попробовать его вернуть.
«А если откажет?» — тихонько пищит червячок сомнения.
Откажет так откажет. Я приму его решение, каким бы оно ни было. Зато потом точно буду знать, что сделала все возможное. Не струсила, не спасовала, не сдалась на полпути. Богдан заслуживает того, чтобы за него побороться. И я поборюсь.
Глава 55
Карина
Выхожу из квартиры, подгоняемая каким-то странным, абсолютно нетипичным для себя внутренним возбуждением. Мне и страшно, и волнительно, и радостно — все одновременно. По натуре я совсем не авантюристка, но то, что я сейчас собираюсь сделать, абсолютно точно выходит за рамки не только адекватности, но и приличий.
Первым делом поеду к Богдану на квартиру. Туда, где он жил раньше. С вероятностью в восемьдесят процентов его там нет, но нужно же мне с чего-то начинать поиски, верно?
Нетерпеливо выжимаю кнопку лифта и принимаюсь нервно переминаться с ноги на ногу. Энергии во мне столько, что вот-вот через край перельется и затопит весь дом. Не знаю, то ли дело в вине, то ли в шальном ликовании, завязанном на предвкушении возможной встречи с Богданом,
