кроме лошадей, ещё и конюха иметь. Лошади святым духом, к примеру, не питаются. Вот и считайте. За год даже эта малая часть полностью не сделается. И ведь это только начало. А ворьё и душегубы ждать, пока мы всё настроим, не будут. Так же, как и огонь. — Я замолчал. Сперанский стоял с отрешённым видом, что-то обдумывая. — Воронов прибыл?
— Давно уже прибыл, ваше величество, — встрепенулся секретарь. — Звать?
— Зови, и отдай распоряжение убрать эту гадость, — и я указал на остывший кофе.
— Хорошо, ваше величество, — склонив голову, Сперанский вышел из кабинета.
Воронов где-то застрял, а в кабинет проскользнул Скворцов. Илья, нахмурившись, посмотрел на кофе, поднял нетронутую чашку, понюхал, а потом осторожно отхлебнул. После чего удивлённо посмотрел на меня.
— Ваше величество, вам принести свежего? — и он указал на чашку.
— Неси. — Я махнул рукой. — Повару скажи, что кофе нормальный, просто мы заговорились и пропустили момент, когда он остыл. А то человек старался, ещё вообразит невесть что.
— Вам кофе не повар готовит, — ровно проговорил Скворцов.
— А кто же? — теперь уже я удивлённо посмотрел на него.
— Я. Специально храбрости набрался и Михаила Илларионовича попросил научить. Он-то кофе лучше всех в Петербурге готовит. — В этот момент в кабинет вошёл Воронов, и Илья сразу же замолчал, убирая со стола чашки и кофейник.
— Ну что, Павел Алексеевич, рассказывай, что за злодея волок на дознание? Да ещё и мною пугать вздумал? — я скрестил руки на груди, глядя на Воронова, который виноватым себя явно не чувствовал.
— Купца Кузьму Сметанина, — ответил капитан. — Это он склады обворовал. И свой вдобавок. Как мы с Николаем Петровичем и предполагали. Но без Николая Петровича мы бы его так быстро не вычислили бы. У него нюх на это ворьё.
— А без нюха Николая Петровича как будете работать? — спросил я его.
— По старинке, — Воронов пожал плечами.
— А по старинке не получится, капитан. Никак не получится. Так что думайте, каким образом без знаменитого Архаровского нюха справляться намерены. — Он вздрогнул и нахмурился, а я продолжил. — Для вас у меня отдельное поручение, Павел Алексеевич. Николай Петрович делом большим занят, мешать ему не нужно, разве только помощь предложить. Но мне не понравилось, как вы этого Сметанина волокли. А если вооружённых разбойников брать придётся, что будете делать?
— Не знаю, — покачал головой Воронов. — Служба у нас и так неблагодарная, и потери случаются.
— А не должно их быть, Павел Алексеевич. — Он отвёл от меня взгляд и уставился в стену. Я знаю, что тебе нелегко, и что ты в принципе службу свою любишь, поэтому сейчас с тобой наедине разговариваю. — Найдите Зимина Василия Ивановича. Он сейчас в Москву собирается, но выслушать вас выслушает. Я с ним ещё вчера говорил о том, как бы полицию мужичками покрепче усилить. Может, что путного посоветует. Потому что с этим надо что-то делать, сами понимаете.
— Я могу идти, ваше величество? Чтобы Василия Ивановича не упустить? А то умчится в Москву, мне его догонять придётся, — выдохнув, спросил Воронов. Вот же наглый тип. Но, как ни странно, он мне нравится.
— Идите, — я его отпустил, глядя вслед. Не знаю я, где аналог спецназа вам взять. А ведь тому же Макарову эти головорезы ой как нужны. Войска-то пока обойдутся. Войны всё ещё по-другому ведутся. Нам бы внутри страны порядок удержать. Ладно, посмотрим, может, Зимин заинтересуется, и они что-нибудь вдвоём придумают. Я на это надеюсь, во всяком случае.
— Ваше величество, — в кабинет вошёл Макаров. Вместе с ним зашёл Илья, притащивший свежий кофе. — Ну и утро, просто словами не передать.
— Кастеляна, говорят, на чистую воду выводили, Александр Семёнович? — я кивнул ему на кофе, и сам взял свою чашку.
— Не то слово, — Макаров покачал головой. — Вошкин его фамилия, вот же где предки угадали, когда такому гнидному племени прозвище давали.
— Вор? — просто спросил я.
— Вор, — Макаров махнул рукой. Встретившись со мной взглядом, отрицательно головой покачал. — Госпожа Пальменбах не знала. Действительно, думала, что денег не хватает, чтобы каждый день девушкам мясо в суп класть. Свои кровные часто приносила. А по бумагам и расходным книгам у бывшего кастеляна всё прекрасно было. Всё до полкопейки сходилось всегда.
— Талант, — протянул я усмехнувшись. — Вы его, Александр Семёнович, помордуйте слегка, а потом подумаем, что с ним делать. Не хотелось бы такой талантище в Сибири сгноить. Он ему там приложения достойного найти вряд ли сумеет. А тайга и медведи всё спишут, если попадётся кому.
— Вы меня не устаёте поражать, ваше величество, — искренне произнёс Макаров.
— Стараюсь, — я скромно улыбнулся. — Но ведь не всё же утро вы с этим Вошкиным провозились? Признавайтесь, Александр Семёнович, никак угодили в плен чьих-то томных глаз?
— Почти угадали, ваше величество, — на этот раз Макаров жёстко улыбнулся. — Жеребцова прибыла в Петербург. Вместе с приятным подарком от лорда Уитворта.
— О, — я поставил пустую чашку на стол и прикрыл глаза. — Вы провели первичную беседу?
— Разумеется, ваше величество. — Александр Семёнович задумчиво посмотрел в свою чашку. — Не знаю пока, насколько это соответствует действительности, но вся эта грязная история может быть личной инициативой Уитворта. Не вся, естественно. У него денег столько нет, он, по словам Ольги Александровны, к невесте побогаче начал присматриваться. Но после того как Павел Петрович попросил его далеко невежливо, покинуть пределы Российской империи, Чарльз немного обиделся.
— Надо же, какой обидчивый, — процедил я сквозь зубы. — Можете приступать к арестам, Александр Семёнович. Ну а сейчас поедем, навестим очаровательную Ольгу Александровну. Не стоит заставлять даму ждать. Вот это будет совсем невежливо.
Глава 20
Петропавловская крепость поражала своей мрачностью. И хотя она была создана вовсе не для того, чтобы быть тюрьмой и вотчиной особистов, никакой другой роли для неё я просто не видел. И если снаружи крепость почти ничем не отличалась от сотен ей подобных крепостей, то изнутри вселяла ужас.
Я соскочил с коня и бросил поводья подскочившему ко мне гвардейцу охраны. Рядом тут же оказался Бобров.
— Свиридов и Сергеев со
