свидетельствами того, что добро и зло отплачиваются.
В простой беседе, однако, неуместно говорить о делах, которые касаются Пути Правителя и принципов, связанных с Мандатом Неба. То, что я ныне излагаю — это по большей части подробные свидетельства непосредственных очевидцев. Я надеюсь преподать такие примеры, которые будут переданы нашим потомкам и станут им известными. Все они о том, что скрывается между людьми и духами-гуй, и не более того.
Как буддисты объясняют свое учение, это не что иное, как причины и следствия. Поскольку совершается действие, постольку есть и воздаяние. Не существует дхарма без причины, и не существует причина без воздаяния. Однако в их объяснениях воздаяние различается трех родов. Первого рода — воздаяние в настоящей жизни. Когда в этой жизни совершаются добрые или дурные поступки-карма[226] и воздаются при этой же жизни — это и называется воздаяние в настоящей жизни. Второго рода есть воздаяние при рождении. При этом разумеется, что воздаяние за поступки-карма не следует при этой жизни, однако в соответствии с содеянным — было ли оно благим или дурным — каждый рождается на одной из стезей-гати[227]. Это и называется воздаяние при рождении. Третьего рода есть воздаяние в будущем. При этом разумеется, что добрые или дурные поступки-карма обретают последствия-воздаяния во многих последующих жизнях. Вместо того чтобы немедля получить воздаяние за поступки-карма, совершенные в настоящем, его получают либо в последующем, либо в будущих — пятом или десятом — рождениях. Все это и будет воздаяние в будущем. Внутри этих трех родов воздаяния заключены все дхармы: нет ничего, что бы они не объяли. Они способны привести все ложные взгляды к Великому просветлению, однако все еще есть мужи в миру, которые в них сомневаются.
Многие изучают причины, но забывают следствия: не доверяют своим ушам и верят своим глазам. Так, если они слышат толкование о воздаянии в будущем, то думают, что оно либо существует, либо нет. Но если они видят ему подтверждение в действительности, то вздыхают от удивления и обращаются в веру.
В прошлом были Се Фу, муж высоких нравственных достоинств династии Цзинь (265—420), Фу Лян, глава ведомства государственных дел при династии Сун (420— 479), Чжан Янь, главный секретарь на службе законного престолонаследника, и Лу Гао, помощник распорядителя по делам культа и просвещения династии Ци (479—502). Каждый из этих мужей был знаменит и почитаем современниками, и все они создали «Записи свидетельств о Гуаньшиине-Авалокитешваре»[228]. Еще был Цзинлинский ван Сяо Цзы-лян династии Ци, который написал «Подлинные события»[229], а также Ван Янь, написавший «Вести из потустороннего мира». Все эти записи подтверждают и поясняют, что добро и зло воздаются, предупреждают людей о будущем. Воистину, они побуждают слушателей всем сердцем обратиться в веру.
Я восхищаюсь манерой изложения и содержанием этих сочинений и также думаю предостеречь людей. Я отважился записать услышанные мною истории и собрать их воедино. Подробно и по порядку изложив полученные мною сведения, я указываю, как и кем они были услышаны и увидены; не приукрашивая эти доподлинные свидетельства, в точности передаю истинно происшедшие события. Пусть обратят на них внимание будущие читатели!
Шрамана Ши Синь-син
Шрамана великой добродетели Ши Синь-син[230], проживавший в столице (Чанъань) династии Суй[231], был прежде монахом монастыря Хранилище дхарм в Сянчжоу. Его мать была поначалу бездетна и долгое время горевала. Некий шрамана посоветовал ей помолиться бодхисаттве Гуаньшииню-Авалокитешваре. Она молилась днями и ночами и потом забеременела, родив Синь-сина.
Синь-син был с малолетства умен и сообразителен, изучил сутры и шастры, превзойдя других в их понимании. Он полагал, что сутры, провозглашенные Буддой и посвященные спасению, указуют людям истинный путь согласно их основной природе, но при этом приспосабливаясь к обстоятельствам и требованиям времени. Мы так далеки от Мудрейшего-Будды: и основа человеческой природы, и времена уже не те. Заурядные люди пытаются следовать Высшему Закону, но Закон не соответствует их основной природе, что допускает возможность ошибок и утрат. Переписав и собрав сутры и шастры, тщательно рассмотрев Закон на предмет пригодности для изучения людьми, Синь-син составил сочинение в тридцать шесть цзюаней (свитков), озаглавленное «Собранные для людей записи»[232].
В начале правления династии Суй под девизом Основание царствования (581—600) первый помощник главного министра и Циский гун[233] проведал о славе Синь-сина и подал на высочайшее имя императора Вэнь-ди (581—604) доклад с предложением призвать его на жительство в столичный монастырь Воистинное упокоение, самим же Циским Гуном построенный. Также основываясь на сутрах и шастрах, Синь-син написал сочинение «Закон-Дхарма трех стадий»[234] в четыре свитка. Его основной смысл заключается в том, чтобы побудить к всеобщему поклонению Закону и распознать истоки зла. Природа Будды видна повсюду, и когда случаются болезни, для их излечения имеются лекарства. Это было учение о немедленном прозрении — Единая колесница-Экаяна[235]. С этого времени бесстрашные духом и совершенные в познаниях ученые мужи всей Поднебесной признали его патриархом.
Синь-син исполнял обет странствующего монаха, просящего подаяние, совершал обряд поклонения шесть раз на дню. Он направлял свои усилия на погружение в самосозерцание, освобождаясь от плоти и наполняя разум, и только. Когда он сидел в позе самосозерцания или рассуждал о Законе-Дхарме, то часто видел отроков, которые стояли с цветами близ него.
Однажды Синь-син вместе со своими учениками сидел в зале дхьяны-медитации. Каждый вдруг ощутил удивительное благоухание, и луч света осветил залу. Посчитали сие странным и обратились с расспросами к Синь-сину. Тот велел обратиться к своим ученикам Сэн-юну и Хуэй-жу. Сэн-юн сказал так:
— Я только что видел воплощенного Будду, явившего себя из пустоты. Он встал перед нашим учителем в дхьяне досточтимым Синь-синем, возложил руки ему на голову и предсказал обретение-вьякарана буддства[236]!
Хуэй-жу тоже сказал, что Будда возложил руки на голову Сэн-юну и предсказал ему обретение буддства. И в остальном он говорил то же, что и Сэн-юн.
Впоследствии Сэн-юн и его ученики жили в уединении в горах Тайбошань. Однажды утром Сэн-юн сказал другим монахам:
— Вы должны вместе со мной вернуться в столицу!
Все почитали Сэн-юна и согласились с ним. Они спустились с гор и провели ночь в Угуне.
— Мы должны спешить изо всех сил, — сказал Сэн-юн своим попутчикам, когда они еще до наступления рассвета отправились в путь. — Мы должны войти в город до наступления
