в сон.
Еще до рассвета их разбудил голос Элима. Он кинул на песок мертвых змей, тушканчиков и несколько трав. Михей смотрел на мертвых змей и слегка отодвинулся, словно боялся, что они начнут шевелиться.
— Вы есть будете или только смотреть? — В его голосе прозвучало раздражение.
Амос слегка улыбнулся. Забота не была свойственна волку, но сейчас это была именно она. Волк, заметив улыбку хозяина, отвернул морду.
— Михей, ну сколько можно. Ты помирать собрался или все-таки пожаришь еды? — Михей торопливо разжигал костер, но из-за нагнетания со стороны Элима он достаточно нервничал и не мог сконцентрироваться на поджигании веток.
— Да отстань! Я сам знаю как! — ответил раздраженный ребенок.
— Ничего ты не знаешь! Зажигать нужно с нижней ветки, а не с верхней!
— Ничего подобного!
Амос видел, что Элим пытался дразнить Михея, и, сказать по правде, это работало. Мальчик, словно забыв обо всем, ругался с волком, как раньше.
Оракул выдохнул с тихим смешком и слегка опустил голову. Он запустил руку в волосы. Ему совершенно не верилось в то, что действительно все произошло. И вчерашнего дня словно не существовало. От него не осталось и следа.
Он снова сделал вдох, выдох. Поднял взгляд на розовое от восхода небо.
— Нас ждет долгая дорога домой.
Спустя месяц они вернулись в Риц. Вот они уже возвращались в знакомые леса. Запах ели и влажного воздуха вызвал чувство радости. Они заметили знакомую реку, откуда им махала прекрасная водяница.
— Михей! Господин чародей! — кричала счастливая водяница.
Она подплыла к краю реки.
— Индра! Я так счастлив тебя увидеть! — крикнул Михей в ответ и забежал в реку, чтобы обнять ее.
Индра обняла его и улыбнулась.
— Вас так долго не было! Я думала, что вы ушли навсегда. — Михей с мягкой улыбкой терпел то, как водяница мяла его щеки и трепала уже сильно отросшие волосы.
Амос устало сел на большой камень у берега.
— Это очень долгая и не самая интересная история для нежной золотой рыбки, — тихо усмехнулся Амос.
Рыбка начала рассказывать о том, как подружилась с жабунами, живущими неподалеку, по секрету рассказала, что считает их страшнее обычных жаб из-за того, что они ходят на двух ногах и подражают людям. Это был такой освежающий разговор для них после всего.
Спустя пару часов они оба помахали ей и пошли дальше по Веренцевой дороге к старому покосившемуся дому. Он был все таким же. Даже табличка висела так же, как и раньше.
Старый колодец был засыпан осенними листьями с соседнего дерева. На звук их шагов из колодца показалась голова с большими плавниками, закрывающими глаза, словно налипшие водоросли. Морской черт поднялся на руках и быстро перегнулся, пытаясь вылезти и колодца.
— Живые!
Амос быстро подошел, придерживая склизкого черта от попыток вылезти. Морской черт обнял его. Он булькал, напоминая плач, и из его рта выливалась вода.
— Да. Мы дома. — Амос говорил тихо, чувствуя умиротворение.
— Михей, дорогой мой, иди сюда. — Он махал перепончатой лапой.
Михей подошел и обнял. Он почувствовал, как прилипает одежда к скользкому существу.
Постепенно морской черт начал распухать, и Амос с Михеем осторожно столкнули его обратно в колодец. Михей весело улыбался, смотря вниз в колодец.
— С возвращением.
Амос с учеником пошли к двери. Оракул снял защитное заклинание.
Михей смахнул паука с дверной ручки и открыл дверь. Он забежал внутрь и закашлялся.
— Ну и пыльно же здесь! Кхе! — Он прикрывал локтем свой нос и махал рукой, разгоняя пыль.
— Немного. Этого следовало ожидать. — Амос зашел следом.
Его лицо было старее, а голос мягче, чем помнил этот дом. Михей тоже изменился. Он стал выше, старше, а его волосы удлинились.
Он провел рукой по стойке, оставив на поверхности чистый след без пыли. Он вздохнул и пошел в кладовую искать чистую тряпку.
Элим уже скрылся в неизвестном направлении, получив возможность снова привязаться к Мэтво. Сначала это пугало Амоса. У Мэтво вновь появилась власть, и он мог успеть многое рассказать корваксу о будущем, но сейчас это казалось таким далеким, что его это перестало пугать.
Элим вернулся через неделю. Он выглядел больше и злее. Его передние лапы теперь напоминали руки.
— Я смотрю, ты отъелся душой Мэтво и стал сильнее. Поздравляю. Ты выглядишь… не сказал бы, что лучше… по меркам людей, — усмехнулся Амос.
Элим ходил по дому так, будто впервые видел его.
— Теперь я стал более сильным духом, Амос. — Амос только улыбнулся, переставляя зелья.
— Как это произошло? Мальтон убил его?
— Да, старый дурак слишком много болтал. — Элим усмехнулся.
Амос удовлетворенно качнул головой.
Михей вышел из лаборатории с новыми зельями и протянул Амосу. Глаза лютена расширились от удивления, а потом он стал громко смеяться.
— Михей, ты что, пытаешься копировать Амоса? — Он в истерике смеялся.
Михей и правда стал еще больше похож на учителя, перенимая его манеру поведения, прическу с этим маленьким хвостиком на затылке и привычку носить теплую кофту в любое время года.
— Отстань. Это не так, — огрызнулся мальчик немного низким голосом.
Амос не смог сдержать смех и присоединился к лютену.
— У него сейчас голос ломается. — Амос вытирал слезы смеха с глаз. — Прости, Михей, но это правда смешно.
Глава тринадцатая. Исповедь белого змея
Белозар вернулся в родные земли страны Асахи. Он шел через темный лес, проходя в самое сердце страны. Чем ближе он был к центру, тем меньше слышались звуки животных.
Даже ветер казался здесь слабым, а воздух — более густым. Все деревья были сухими и безжизненными.
Змей осторожно ступал по сухим веткам, что застилали всю дорогу.
— Мрачновато, как и всегда, — произнес он сам себе и немного присвистнул. Он глянул в маленькие карманные часы, где было видно, как Амос с Михеем варят зелья.
Змей довольно улыбнулся.
— Прекрасно. Все еще живые.
Пока он шел, стало заметно чье-то дыхание. Оно было холодным и сильным, настолько, что могло заменить сам ветер здесь. Оттуда же слышались голоса.
Он невольно подслушал их, отчего улыбка на лице стала неконтролируемо большой, а острые клыки отчетливо виднелись.
— Он придет сегодня? — звучал обеспокоенный женский голос.
Он был мягким и слегка шипящим.
— Конечно, он придет. Сегодня его последний день, — прозвучал мужской, более командный голос.
— Да. Он придет. Иначе я приду за ним, — ответил могильный голос.
Он звучал холодным и авторитетным.
Белозар знал, что эти слова правда. Лучше играть по правилам смерти, чем однажды разозлить.
Он раздвинул скрипучие ветки сухих кустов. Парень протиснулся и, зацепившись одеждой, остановился. Отцепившись,
