бинокли, отлично видны шесть ворот-колец. Висели километрах в трех над поверхностью по граням невидимого куба. Внутри них на паровых движках, чтобы никто не пострадал при случайном столкновении, носилась от кольца к кольцу добрая сотня игроков. Пытались забить мяч в одно из трех ворот противника. Бомбилы светились ярко-синим, как сапфиры, а Бульдозеры — рубиновым. Огромный, размером в пол-игрока, мяч летал из края в край трехкилометрового поля. Переходил от Бомбил к Бульдозерам и обратно, легко влетая в кольца, несмотря на трех голкиперов у каждого из них.
Некоторые очень болтливые посетители заказывали проекцию игры прямо на стол — и мяч скользил между пивных бутылок. Не особо удобно: в уменьшенной голограмме игроки двигались слишком быстро, следить за событиями сложно, а обсуждать тем более. От ста до шестисот километров в час в реальности — на столе обращалось невразумительным мельтешением огоньков.
Тим и Рей же оторвались на всю катушку: перешли в режим полного погружения в трансляцию. Будто находились в центре поля и перемещали картинку по собственному желанию и в любом направлении. Заглядывали в лица игроков, укрупняя яростные схватки у ворот. Скоростные столкновения оглушали, словно сам стал Бульдозером или Бомбилой. У каждого выпускника Военно-космической академии был навык командования боем как снаружи, так и внутри голограмм. Поэтому зрительская роль давалась легко — оба вертели вокруг себя игру, словно сами летали за мячом на движках.
— Тим, видишь Наташу? У нее экзоскафандр с проблесковыми огоньками на плечах.
— Смотрю прямо на нее. Обошла две стенки — молнией промелькнула, и нет ее.
— Бешеная девка.
— Думаешь, ей бы понравилась такая похвала?
Тим и Рей друг друга не видели, но слышали, поскольку в реальности так и сидели за одним столом.
— Она круто делает петлю в полете.
— Ага. Ловко крутит движками.
— Ее бы на крейсер в ССП зачислить.
— Черт, Тим, сквозь меня прошел мяч. Какой он огромный.
— Не проглотил? А то загубишь все зрелище.
— Иди в пределы, Граув!
— Ох, твои Бульдозеры пропустили мяч. Значит, не проглотил. Уже второй у них в кольце.
— В пределы, Граув!
— С тобой! О, Наташа-то опять атакует.
— Вижу.
— Только ты ее не хватай. Оставь мне. Хочу слизать ее веснушки.
Рей промолчал, только печально вздохнул. Наверное, нет на свете фаната, который так быстро и бесповоротно, как Кларк, сменил команду фаворита — за пару часов игры. И оказался прав — Бомбилы победили в этом сезоне.
А потом была длинная ночь. Смех и много пива. Раскрасневшаяся Наташа с выбивающимися из хвоста русыми прядями и тонкими девичьими запястьями. Шум возбужденных посетителей и огромные лунные звезды за обзорным окном. Тим в лицах рассказывал о приключениях двух десантников на планете живых каменюк, а Рей молчал и не сводил с Наташи глаз. Иногда невпопад бросал фразы. Он никогда не умел вести разговоры с девчонками.
В конце концов, она ушла. С Реем. Гулять под звездами. А Тим остался с тройкой опечаленных Бульдозеров и растаявшей надеждой провести хоть с кем-нибудь жаркую ночь до экспедиции.
Наутро Рей не вернулся. Одному идти на завод гиперкрейсеров не хотелось, и Тим полетел на Землю.
Он встретил друга только на «Сияющем». Тот натыкался на членов команды, витал в облаках и с трудом отвечал на вопросы. Тим обрадовался, что у Рея наконец-то появилась девушка. Но думал в тот момент только о своей мечте — стать богом.
Глава 21
Помоги товарищу
Ирт чуял — это ловушка. Будто увяз в палой коре, и со всех сторон тянулись офуры. Можно разорвать и пожрать трех, пятерых, но твари стояли кругом, и их чувствительные иглы следили за каждым движением, старались уловить даже толчки взбаламученных клеток. Пока не шевелишься — уцелеешь. Офуры способны сторожить долгие часы света. Для них нет времени. Но здесь не Просторы, а кусок космического мертвяка, на котором офуры свернулись бы в кольца от безводной тоски. Rлетки Ирта кричали о знакомой западне. Когда Охотнику лучше затаиться, иначе в тело разом войдет бессчетное количество игл.
Он не смог убить вонючего выползня на брошенном корабле. Словно таракан создан из камней Стен Флаа. Много врагов пряталось на Луне по мертвым щелям, и они следили за ним, как офуры. А драка поглотила силу. Ростки изорваны. Яд разъел клетки, и те сжимались от боли. Ирт с трудом удерживал защитное покрытие и форму. Не отдохнуть, как в прошлый раз. Хорошо было лежать у перемолотого таракана, выпускать из себя яд, приводить в порядок изрезанную плоть. Теперь не насладиться запахом смерти врага. И во всем виноват Чага, который опять возомнил себя капитаном. Пещерный червь! Флаа оторвал бы ему обе ноги. Наверное… Все равно на это сейчас не хватит ярости клеток. Слабость заполняла тело, весь ствол до вершины.
Летающая лодка зависла около стального пузыря с прорезью входа. Из платформы — прямоугольной площадки с бортами, на которой их тянул таракан, выпрыгнул мостик. Ирт посмотрел на жалко съежившегося Чагу:
— Ты меня предал, уродец. Если бы слушался — мы бы уже улетели.
Тот мотнул головой, и губы шевельнулись. Чага пытается извиниться или Тим Граув — возразить? Невозможно угадать желания и мысли непостоянного существа! Ирт вытолкнул его первого на мостик, а сам, не открывая человеческих глаз, изучал поднявшегося в летающем черпаке не убитого им врага. Опасный выползень.
Когда они шли к проклятой прорези, КипБек не издал ни звука. На морде с черными неподвижными пятнами глаз никакого выражения. Не прочтешь нечеловека. Отвратительные клешни на мутно-зеленой голове скрывали ряды спрятанных челюстей. Вырвать бы их по одной и развесить в Трофейной Нише. А лучше поглотить тараканьи клетки и забрать силу. Но от этой мысли нутро выворачивало.
Проход за прорезью не похож на корабельный. Покатые стены, сложенные из гладких узких плоскостей, пересекались друг с другом, отражали свет. Ирт почувствовал, что стало еще холоднее, и нарастил дополнительный защитный слой на теле. Внутри тараканьего жилища было как в открытом космосе, даже хуже, как будто Бог Холодного Пояса дохнул в эту лунную щель — и все умерло. Остались только формы, а не движение. Чага шел рядом и, похоже, не замечал холода — прозрачные слои человеческой защиты были сильны, иначе бы в этом отвратительном месте слабое тельце остекленело и разлетелось в осколки лунной пыли. Из-за поворота выросла фигура нового инсектоида.
— Маршал роев ждет вас, — проскрежетал урод.
Черные глаза этого как у предыдущего — неподвижные. Зачем вообще нужны такие буркалы? Ничего не отражающие. Не
