Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
– Макэлрой, вышибай окно к черту, вышибай его и поражай цели! Рей, ты можешь поддержать снайперов?
Однако Ник на мгновение опоздал, поскольку Макэлрой, также услышавший эту декларацию намерений, уже выдернул шнур и почувствовал, как веревка, скреплявшая предохранительные рычаги шоковых гранат под кевларовой каской, освободилась, и в следующую секунду прогремел взрыв, громкий и резкий, многократно усиленный в своей действенности собирательным эффектом каски – да еще придавленной тяжестью пуленепробиваемых бронежилетов, – которая направила всю энергию вниз, сквозь стекло, разодрав толстый плексиглас, превратив его в облачко мельчайших сверкающих брызг, подобных капелькам воды, и открыв дыру с неровными краями, похожую на прорубь во льду.
Казалось, разорвался артиллерийский снаряд. Кевларовая каска отправилась на орбиту; грохот шоковых гранат, специально созданных для этой цели, усиленный в двенадцать раз, словно острыми иглами вонзился в барабанные перепонки всех, кто находился поблизости, а от ударной волны и последующей вибрации содрогнулась земля.
Еще не оправившись от звона в ушах, Макэлрой уже схватил винтовку и через мгновение занял положение с упором у края окна, глядя в оптический прицел на затянутое дымом внутреннее пространство комплекса. В том, что он увидел, не было ничего определенного: клубящееся марево, нечто абстрактное. Далеко внизу заложники разом поднялись и бросились врассыпную, а по периметру толпы вспышки, частая дробь выстрелов, шоковая волна энергии, свидетельствующие о том, что боевики открыли огонь. Еще через секунду другой снайпер, с биноклем, уже кричал:
– На два часа, вижу боевика, вспышки выстрела. Дейв, на два часа!
Макэлрой мысленно представил себе циферблат, прикинул, где находится соответствующее деление, развернулся и увидел вспышки, увидел тощего чернокожего парня в черном и арабском платке, выпускающего пулю за пулей из своего «калашникова»; вспышки выстрелов озаряли лицо юнца, показывая его возбуждение, радость, наслаждение. Он стрелял с бедра в мечущуюся толпу перед собой, и Макэлрой навел перекрестие ему на переносицу – десятикратное увеличение показало лицо так же отчетливо, словно на экране телевизора, да еще высокой четкости, – он вспомнил, что стреляет вниз, поэтому опустил винтовку примерно на угловую минуту, и тут винтовка дернулась у него в руках; он выстрелил инстинктивно, не дожидаясь приказа, указательный палец правой руки принял решение самостоятельно, и Макэлрой записал на свой счет первого убитого врага: пуля раскроила боевику голову, выбрасывая черную пенистую жидкость, у него подогнулись ноги, и он упал на пол, тяжело, навсегда.
– Чистое попадание! – воскликнул наблюдатель.
Макэлрой стремительно выполнил ритуал передергивания затвора, резко вверх, резко назад, стреляная гильза вылетела в сторону, словно горячий пирожок из духовки, выпеченный мамой, затем резко вперед, мягко вниз.
– Переходи на десять часов, вижу вспышки, их двое, убей их, Дейв, завали обоих!
Макэлрой развернулся, увидел в окуляре прицела быстрое мельтешение, нашел в конце лихорадочного перехода через пространство цель, почувствовал, что взял слишком низко и у него нет времени искать голову, и его более сообразительный палец послал пулю весом сто семьдесят пять гран с полым наконечником боевику в грудь, чтобы та отправилась по нисходящей траектории, раскрылась подобно зонтику или стальному цветку с острыми как бритва лепестками, отыскала сердце и взорвала его, что она и сделала, и результатом стала мгновенная смерть.
– Рядом с ним, рядом с ним, рядом с ним! – продолжал кричать наблюдатель, и Макэлрой выбросил стреляную гильзу, дослал в патронник новый патрон и нашел свою следующую цель, как раз в тот момент, когда парень откликнулся на смерть своего напарника и, подняв взгляд, увидел прямо над собой футах в ста снайпера с винтовкой.
Через какую-то долю секунды тот уже исчез, скрылся под навесом балкона второго этажа, и Макэлрой ощутил волну стонущего отчаяния.
– Найди мне цели! – крикнул он.
– Ищу, ищу, ищу! – ответил наблюдатель.
– О нет!.. – пробормотал мистер Джирарди.
Над крышей огромного здания распустившимся цветком сверкнула яркая вспышка, вслед за которой послышался треск взрыва.
Внезапно повсюду вокруг закипела бурная деятельность.
Казалось, взрыв гальванизировал всех до одного, и через считаные секунды мимо бежали люди, машины срывались с мест, и даже вертолеты, зависшие в небе, клюнули вниз. Со стороны комплекса донеслись звуки, хоть и приглушенные, которые могли быть только выстрелами.
– Я надеялся, что все улажено, – растерянно промолвил мистер Джирарди.
– Наверное, что-то пошло наперекосяк, – предположила его жена.
– Я полагал, все кончено, – сказал мистер Джирарди, – и теперь вот это…
Все до одного боевики услышали в наушниках вопль имама.
– Мои паломники! – бушевал тот. – Пришло время отомстить за грехи крестоносцев и за смерть Святого воина! Убейте неверных, убейте всех до одного, мои храбрые воины, очистите мир от этой заразы и скверны!
Отложив пакетик со сладкой кукурузой, Файид подмигнул Хани, поглощавшему холодную жареную картошку из картонной коробки, и Хани весело подмигнул ему в ответ. Теперь начинается главное веселье!
Оставшиеся боевики распределились по периметру обширного покорного стада белых баранов, заполнившего парк развлечений, подняли автоматы к бедру, развернулись, липкие от сладостей пальцы потянулись к рычажкам предохранителей – в тех случаях, когда ребята потрудились поставить оружие на предохранитель, и все открыли огонь.
Только Надиф и Хадар колебались. Бо́льшую часть времени они провели, поглощая всевозможную жратву, стараясь не смотреть в глаза пленникам. Можно сказать, эти двое нашли друг друга во время долгого мучительного испытания, когда они добирались сюда и прятались; они увидели друг в друге отсутствие жажды убивать, что выделяло их среди суровых, жестких лиц тех, кто окончательно спятил. От природы пассивные, они выполняли свои обязанности с минимумом жестокости и рвения. Сначала они шли по «Миссисипи», стреляя в лампочки под потолком и разбивая стекла витрин, любуясь тем, как манекены разлетаются вдребезги от множественных попаданий пуль калибра 5,45 мм, выпущенных в упор, летящих со скоростью три тысячи футов в секунду, что их очень забавляло. Что же касается проделывания дыр в живой плоти, это им совсем не нравилось. Надиф и Хадар держались у самого внешнего периметра толпы сбившихся в кучу заложников, избегая смотреть в глаза своим жертвам, неохотно общаясь со своими товарищами, то и дело отлучаясь в туалет и совершая быстрые набеги на предприятия быстрого питания.
Сердце у них не лежало к священному джихаду. Надиф мечтал о том, чтобы стать врачом, Хадар хотел сочинять стихи. Стихи! У него были добрые глаза и мягкое лицо, чуть ли не женское в своей привлекательности. Но когда войска генерала Авейса разорили его деревню и убили родителей, перед ним встал выбор: взять автомат или умереть.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
