спеша, но неизбежно разбивались о людской мир.
— И далеко ли нам до ночлега? Мы же заживо окоченеем! — Бэбкок уныло всматривался в даль.
— А как по твоему наши предки жили, умник? — кольнула его Фрида. — Вечером остановимся в какой-нибудь из пещер и разожжем огонь. Я изучала карту Хайриана. На следующий день, если ехать в быстром темпе, доберемся до первого поселения.
— Ты мне снова не нравишься! — нахмурился поэт.
— Я и не должна тебе нравиться, — аливитянка обскакала его и, ловко выпустив одну ногу из стремени, схватила руками горсть снега, а затем швырнула в лицо Иорику.
Поэт съежился от холода.
— Что за ребячество! — фыркнул он.
Бригида не смогла совладать с собой и спрыгнула на землю.
— Давайте поиграем! — радостно предложила ученица. — В моих краях не было снега!
Они с Фридой принялись забрасывать мужчин снежками, громко хохоча. Конрад улыбнулся. Бэбкок же тоже вскоре сдался и сам присоединился к ним. Задорный смех разносился по мрачной мёртвой округе. Щеки их порозовели от погони друг за другом. Только наёмник не спешился. Он довольный наблюдал за ними. На душе у него стало вновь тепло, как до того момента, когда не потерял ещё Грегори и Амелию. Друзья выпестовали в нём любовь к жизни, вдохнули в него нечто ценное и очень важное, чего не дали родители. С ними Конрад смог увидеть то, что раньше казалось лишь химерическим неуловимым туманом. Он считал, что с ним им всем слишком опасно. Но теперь понимал, что они для него будто щит, прикрывающий от жестоких ударов. И ему было без них слишком тяжело находиться.
— Знаете, а я только что сочинил стихотворение, — объявил запыхавшийся Бэбкок, рухнув спиной в сугроб.
Девчушка со всего разбега прыгнула на него сверху и насыпала за шиворот колючих хлопьев. Поэт комично закричал и, схватив её за шубу, кинул в мягкую кучу.
— Рассказывай давай свой стих, Иорик, — лучезарно верещала Бригида, отряхиваясь. — Только я, наверное, опять ничего не пойму.
— Ничего страшного. Я если что, объясню тебе, — он поднялся и прокашлялся.
Я застыл в несокрушимых цепких льдах.
Копьё и молот на нём не оставляют трещин.
И скоро сердце захрустит у тьмы в зубах.
Мне не поможет мудрость всех старейшин.
В глазах моих уже давно туман железный.
Я задыхаюсь покинутый с собой наедине.
А жизни дар сейчас и вовсе бесполезный.
Откроет кто-нибудь врата мне в тишине?
И вот плеча коснулись добрые ладони.
Они оковы вечности все растопили в воду.
Пускай нам с ними не умчаться от погони.
Но всё же мы найдём хорошую погоду.
С друзьями нестрашны неведенья судьбы.
Да и к чему мне знать, что будет дальше.
Ведь здесь, сейчас, мы больше не рабы.
Мир с каждым днём для нас сияет ярче.
Фрида, внимательно выслушав, с улыбкой обернулась к Конраду. Лицо её омрачил испуг. Она кинулась к его коню, на котором он лежал без сознания.
— Что это с ним? — взволнованно вслух вырвалось у Бригиды.
— Я не знаю! Помоги мне его спустить вниз! Вот так! Аккуратно придерживай за руки!
— С ним раньше такое было? — спросила девчушка у поэта, когда наёмника уложили поверх медвежьей шкуры.
— Я ни разу не видел, чтобы он падал в обморок, — замотал головой Иорик. — Он же силён, как бык!
— Бригида, подложи ему что-нибудь под ноги! — жительница Саркена откинула свои волосы за плечи и подставила к носу ухо. — Он дышит! Подождём! Бригида, и захвати бурдюк с водой ещё!
Через несколько минут наёмник открыл глаза.
— Что происходит? Чего вы вокруг меня все столпились? — он приподнялся на локтях.
— Сделай несколько глотков, — Фрида протянула ему сосуд из козьей кожи. — Ты нас всех напугал! Ты лишился чувств, сидя прямо в седле! Пей же.
Конрад поднялся на ноги, Бэбкок на всякий случай подхватил друга подмышками.
— Всё в порядке, Иорик! Я могу идти сам! Я просто так давно не ел ничего хорошего. Я будто уснул. И мне чудился огромный сочный пирог с кроличьим и голубиным мясом.
— В таком случае, давайте поищем укрытие в ближайшей пещере, — предложила ученица. — У нас нет пирога, но пора перекусить вяленым мясом и салом с сухарями. Я тоже есть хочу. А потом мы с Иориком поохотимся на какого-нибудь лося.
— Я не умею охотиться, — отмахнулся поэт.
— И что? Я тоже! Но копьë-то бросать мы можем!
— Бригида, что за вздор ты несёшь? — усмехнулся бледный Конрад. — В охоте мало уметь владеть оружием. Нужно уметь читать следы и иметь терпение. Которого у вас с Бэбкоком точно ещё не достаточно. Я потом вас как-нибудь научу.
Всадники добрались до скалы и нашли в ней небольшую расщелину, однако они все могли в ней уместиться. Аливитянка отправила остальных собирать ветви кустарников, растущих у подножия, и сухой мох для костра. Оставшись наедине с наёмником, она пронзительно на него посмотрела.
— Что такое, Фрида? Я, конечно, тоже не прочь заняться с тобой любовью, но боюсь, что отморожу себе всë достоинство здесь, — мужчина улыбнулся и обнял женщину за талию, прижавшись лбом к её шее.
— Конрад, не пытайся уйти от разговора.
— От какого разговора? Ты о чëм? — он отпрянул назад.
— Что с тобой произошло на самом деле? Я понимаю, ты не хочешь говорить об этом при них, чтобы не беспокоить. Но мне можно сказать правду! Ведь если это нечто важное, то кто-то из нас должен быть в курсе.
— Фрида, послушай, — Конрад провёл по лицу холодными ладонями. — Если бы я сам понимал, что всё это значить… А так я даже не знаю, что сказать.
— Самый верный и действенный метод, чтобы в чём-то разобраться — говорить как есть!
— Ты решишь, что я рехнулся.
— Давай, я без тебя определюсь с тем, как мне реагировать. Ну! — брови её сдвинулись в ожидании.
— Наверное, стоит начать ещё с моего пребывания в городе Торианвиль. Пару месяцев назад мы остановились там с друзьями, так как выполняли задание короля по поводу поисков осколка звезды, чтобы остановить Узгулуна. Там я впервые ощутил, что со мной творится что-то странное. Будто в моей голове поселился кто-то ещё. Не знаю, как конкретно описать. В общем, во мне проснулась удивительная ярость. Я не мог понять, из-за чего это. Со мной такого никогда ранее не было. Даже в битве я всегда сохраняю хладнокровие. К нам только недавно прибился Бэбкок. Я относился к нему нормально, но один раз вышел и себя и со злобой набросился на него. Иорик, конечно, чуть нас всех не подвёл. Но… Он это не
