от него есть только у меня. Скажи своим демонам, чтобы даже не думали открывать дверь в мой дом.
— Непременно, — усмехнулся его голос в ответ.
Увы, но другим демонам появляться в этом мире было можно. А Дэю по-прежнему нельзя. И хотя это положение дел казалось мне несправедливым, я не жаловалась. Если бы мог прийти ко мне, он бы пришёл. В это я верила безоговорочно. Но всё равно тосковала.
Прошло уже почти девять месяцев с тех пор, как мы виделись. Мой живот стал огромным и уже почти не горел огнём. Дэй убеждал меня, что это хорошо. Значит, оковы сработали и в нашем ребёнке почти не осталось демонической силы.
— Она родится человеком, — объяснял мне Дэй. — Даже если часть сил останется, до совершеннолетия она это перерастёт.
— Думаешь, это правильно? — не то чтобы я не радовалась нормальности нашей дочери, но мне казалось это странным. Что она не унаследует силу отца. И что случится это помимо её воли.
— Не только правильно, но и прекрасно. Разве не помнишь, в каком мире существуют демоны? Нашей дочери я бы подобного не пожелал.
— Наверное, ты прав.
Я положила руку на свой громадный живот и прислушалась к ощущениям. Сегодня они были каким-то другими. Мышцы как тянуло, а внизу появилась тяжесть. И спину простреливало.
— Знаешь, я наверно вернусь завтра в город, — сказала спустя минуту раздумий. — Чувствую себя странно.
Всё это время я сидела на деревянной лавке у дома, но мне вдруг захотелось прилечь. Поднялась, отряхивая подол платья от соринок, и почувствовала что-то мокрое. Потянула материю длинной светлой юбки вперёд, пытаясь разглядеть причину. И ахнула, увидев розоватое мокрое пятно.
— О боги! — воскликнула испуганно.
— Что у тебя случилось? — спросил Дэй напряжённо. В последнее время мы подолгу разговаривали. Он заверял меня, что теперь у него достаточно для этого сил.
— Кажется… Кажется, я рожаю.
Всё произошло почти молниеносно.
Наша ментальная связь оборвалась — а за прошедшее время я уже научилась это определять — воздух вокруг меня стал густым, словно патока — и из пустоты ко мне шагнул Дэй. Обхватил меня за талию, не говоря ни слова, и снова переместился.
Когда мир устаканился, я огляделась. Мы стояли в какой-то коморке, заставленной стеллажами с больничной утварью. В воздухе пахло антисептиком. Я уставилась на Дэя, на мгновение потеряв дар речи.
Ни здравствуй, ни как дела. Просто схватил и притащил меня в больницу.
— И я по тебе тоже скучала, — сказала обиженно.
Он нахмурился, пытаясь сообразить, что именно сделал не так. А я тем временем жадно его рассматривала. На лице щетина. Волосы по-прежнему до плеч и заколоты сзади. Лишь несколько более коротких прядей выбивались и обрамляли его лицо, немного смягчая острые черты. Меж бровей — привычная морщинка. Это был тот самый Дэй, который снился мне бесконечно-одинокими ночами.
— Ты сказала, что рожаешь. Было не до сантиментов.
— И не до документов, — усмехнулась я.
Он нахмурился сильнее.
— В доме остались документы и вещи, — объяснила я, уже не скрывая улыбки. Ну как так-то? Роды начинались у меня, а испугался он.
— А-а… точно. Постой здесь пару минут, — он снова собрался исчезнуть. И я едва успела ухватить его за руку.
— Моя комната на втором этаже, окнами на клумбы. На двери вырезана сияющая звезда. Как зайдёшь, поверни направо к шкафу. Сумка со всем необходимым стоит на нижней полке.
— Ты уже всё подготовила? — удивился он.
— Ну знаешь… Я уже давно всё подготовила. На случай проблем.
На самом деле этих самых проблем я боялась почти всю беременность. Одно дело вынашивать человека, а совсем другое — маленькую демонессу. Эта непоседа не только пинала меня изнутри денно и нощно, но и пыталась иногда поджечь. В такие дни мой живот будто горел огнём. Хотя последние пару месяцев такое происходило всё реже и реже.
Дэй кивнул, видимо, прочитав мои мысли.
— Я скоро, — наклонился и чмокнул меня в щёку. Сделал шаг назад, но замер. Потом взял меня за руку, притянул ближе и поцеловал теперь уже в губы. По-настоящему. — Я тоже очень скучал, — шепнул, прежде чем исчезнуть.
И мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не умолять его остаться. Слишком долго его не было рядом. И слишком часто, исчезнув, он не торопился обратно. Но на этот раз действительно вернулся спустя пару минут.
— Идём, — взял меня за руку и потянул из коморки в коридор. Дверь, к слову, поддалась не сразу. А значит, была крепко заперта, прежде чем Дэй бесцеремонно её открыл. Без ключа, как обычно.
С точностью ищейки он нашёл ресепшен. Отдал мои документы и потребовал для меня лучшую палату.
— Вы бронировали? — спросила дежурившая за стойкой девушка.
— Да, — ответил он без раздумий.
— Мы правда бронировали? — прошептала я, склоняясь к нему, чтобы девушка нас не услышала.
— По-твоему я стал бы врать? — возмутился он.
— Но по срокам мне рано рожать. Ещё полторы недели.
— Я забронировал палату на прошлый, этот и следующий месяц. На всякий случай, — пояснил он. — Опасался проблем.
Значит, не я одна переживала.
— Можете посидеть, пока я всё оформлю, — сказала девушка, указывая на стоявшие у стены стулья.
— Мы вообще-то рожаем, — напомнил ей Дэй. — Советую поторопиться, — в его голосе сквозила угроза. И мне стало жаль бедную девушку. Судя по звукам, доносившимся из-за стойки, она начала печатать быстрее.
То ли его угроза, то ли баснословные деньги, которые он отдал за три месяца брони, подействовали почти как волшебство. Потому что спустя несколько минут я услышала:
— Алиса Реус, за вами пришли. Можете забирать документы и идти в палату. — Правда, я не сразу поняла, что звали именно меня. — Алиса Реус, — повторила девушка. А Дэй тем временем с любопытством за мной наблюдал. И лицо у него было такое самодовольное.
— Она сказала Реус? — переспросила я неверяще.
— Да, так и сказала, — подтвердил он.
— Но ещё утром я была Леденёва…
— То было утром, — ухмыльнулся Дэй. Но обнаружив, что вместо радости, я испытывала возмущение, добавил примирительно: — Не было времени на сантименты. Не хочу, чтобы наша дочь родилась вне брака.
Я как следует вдохнула, готовясь высказать ему всё, что думала о подобном самоуправстве. Но живот стянуло болезненным спазмом.
— Поругаемся позже, — сказал Дэй, подхватывая меня на руки, будто я была пушинкой, а не бочонком с огромным животом. — Сильно болит? — спросил он обеспокоенно.
— Пока терпимо, — попыталась его успокоить. Но судя по его выражению лица, он не слишком-то и поверил. — Всё будет хорошо, — улыбнулась ему. — Когда тебе нужно возвращаться?
— Дождусь, когда
