надежды нет.
Она не человек.
Как и Эдриас.
Она какое-то чудовище Сферы в облике человека.
Я видел, как в оцепенении замерла Витати. Она поняла тоже, что и я. Неважно, как быстро мы будем двигаться, неважно, как слаженно атакуем волшебницу — она выпотрошит нас, как цыплят.
— В прошлый раз нас прервали, — продолжила Геора, — девочка, убери это, а не то порежешься.
Рука Георы опять дрогнула, и на щеке Витати появилась тонкая кровавая царапина. Винефик, совершенно обескураженная, сделала несколько шагов назад и, сама того не понимая, спряталась за моей спиной.
— Как это мило, — улыбнулась Геора. — Итак, Рей, в прошлый раз я спросила, где призма Хранителей, которую вы, дикари, называете рунным камнем. И поверь, на этот раз тот старик тебе не поможет. Он долго от меня петлял, но я загнала его в такую нору, из которой он не скоро выберется.
Я видел, как лихорадочно блестели глаза Георы, что резко контрастировало с ее мертвенно-бледным лицом. Какая-то она была… неживая. Говорит, долго гонялась за стариком Йеши?
Сила, что я собирал в печать, все еще висела на кончиках пальцев, как и оба контура, внешний и внутренний. Не отдавая самому себе отчета в том, что я делаю, я рывком вписал в печать три руны Эпель.
— Мальчик, — утомленно начала Геора, — неужели ты еще не понял, что…
Закончить она не успела. Она видела в нас с Витати низших существ, она была высокомерна и заносчива. А еще она слабо разбиралась в местной магии, за что, в совокупности, и поплатилась.
Я отправил печать прямо под ноги волшебнице. Контур, насыщенный энергией крови, взорвался фиолетовым, моментально раскрыв разлом в материи мира, скрыв нас от Георы.
— Ходу! — закричал я, хватая Витати за руку.
Это был шанс, призрачный, но шанс. Я вложил в печать довольно много энергии, и если это займет волшебницу хотя бы на время — уже удача.
— Рей! Стой! Как же битва?! — прокричала Витати, запрыгивая в седло.
— Давай быстрее! Мы не можем с ней справиться! Не здесь! — я развернул коня и направил его прочь, в сторону от сражения и стоянки клана.
Витати ничего не ответила — только устремилась следом за мной.
Мы не могли победить Геору, только отвлечь. Я чувствовал, как маги гохринвийцев уже обуздали разлом, что я создал посреди армии противника. По всей видимости, в ход пошли мощные амулеты. Правда, бой уже был проигран — демоны рассеяли строй пехоты и сейчас резвились, разрывая на части пеших и гоняясь за конными. Келандцы же отступили, наблюдая за бойней со стороны.
Геора или пощадит их, или убьет всех. На это повлиять мы не можем. Но я очень надеялся, что она поступит мудро, и просто увяжется за нами с Витати. Так мы приведем ее к камню рун. А вот там, в святилище, где живет Пустота, все будет совершенно иначе, я был в этом уверен. Там я дам бой и ей, и Эдриасу, и любому, кто встанет у меня на пути.
Глава 25. Скалы
Сердце Тати разрывалось от боли.
Великий Шаз смотрел на поле боя и пытался оценить ущерб. Очень много хороших воинов погибли в тот день, но им удалось рассеять гохринвийцев, которых сейчас по всей степи активно резали небольшие летучие отряды. Но какой ценой!
Больнее всего ему было еще и от того, что в очередной раз он понес личные, персональные потери. Гатис, который командовал войсками на левом фланге, столкнулся с тем, что часть гохринвийской конницы попыталась совместно с пехотинцами организованно прорваться и отступить, сохраняя построение. Это была значительная группа войск — не меньше двух тысяч человек, включая две сотни всадников, а это означало сохранение угрозы для обескровленного клана Тати.
И Гатис повел людей в атаку. Жесткую, опасную, но необходимую. Им нужен был тотальный разгром противника — слишком велики оказались потери кочевников.
И он, его альрафи, добился своего. Связал конницу противника, которая прикрывала пехоту от тварей, что перли из портала, рассеял строй пешего врага. Но сам Гатис при этом получил удар копьем в грудь. Он умер мгновенно, так и оставшись сидеть в седле, и Тати благодарил духов Степи за то, что они даровали этому воину славную смерть, которую будет помнить весь клан.
Сейчас, внутри себя, Верховный Шаз оплакивал своего альрафи. Они прошли вместе с Гатисом долгий путь, и пусть он не был урожденным членом клана, а пришел к ним с юга, желая стать истинным келандцем, отваги в его сердце было поболей, чем у прочих кочевников. А как он орудовал саблей!
Он стоял над телом своего друга и советника, которое аккуратно уложили на специальные конные носилки. В ближайшие дни клану предстояло много работы — собрать оружие и прочие трофеи, перебрать трупы, организовать похоронные костры для своих павших и большую пылающую яму для западных свинопасов. Учитывая, какая магическая вакханалия творилась в этом сражении, оставлять тела даже на несколько недель было нельзя, иначе годами придется охотиться на мертвяков, что разбредутся во все стороны. Так что уже третий день они занимались «большой уборкой».
— О, Великий, — воин глубоко поклонился, положив руку на живот.
— Вы их нашли? — спросил Шаз.
Его дочь и чужак пропали. Их не видели в бою, их не видели после. Если бы не порталы, которые так удачно открылись, и талантливое командование Гатиса, что вывели войска на левом фланге из-под удара демонов, клан Тати уже стал бы историей. Это точно было дело рук чужака, Рея, но где он сам? Порталы закрылись, исчерпав свою магическую энергию, всех монстров, что вылезли на поле боя — перебили или сами свинопасы, или добили келандцы, а печатник так и не объявился. Тати даже морально приготовился к тому, что Гатис — не последняя его потеря в этот день. Великий Шаз приказал пересмотреть тела павших келандцев, и если они найдут труп печатника или его дочери — сообщить ему лично.
— Мы не нашли тела, — сообщил воин, — но один из тыловых отрядов сообщил интересное.
— И что же? — спросил Тати.
— Они видели, как чужак и ваша дочь покидают поле боя. В самый разгар, — продолжил боец. — Еще до того, как уважаемый альрафи поднял свою саблю и повел людей в атаку…
Глаза Тати моментально налились кровью. Сбежали?! Бросили клан?! В самый
