Начиналось всё с издевательского женского смеха. Потом я оказывалась в ситуации, которая неизменно оканчивалась страшной и неизбежной гибелью Граната. Пару раз даже падала с высокой постели на ковёр на пол с протестующим воплем: «Нет»!
Я прекрасно понимала, что некто пытается сделать так, чтобы мой любимый некромант больше не смог быть со мной рядом. Союз магов смерти и камня гарантировал любому королевству, что оно сможет достойно ответить на любые проявления агрессии со стороны соседей. Пообещала себе, что никогда никому не позволю диктовать мне свою волю. Даже собственному мужу.
Про себя посмеялась, поняв, что проснувшийся дар и учёба в академии сделали своё чёрное дело. Теперь в Гремячем Пределе меня никто бы и в страшном сне не счёл завидной невестой. Каменным магам, как и некромантам, никогда не была свойственна такая добродетель, как покорность судьбе. Как и слепое выполнение даже самых бредовых повелений.
Эннира тут же протаяла в нашей с Гранатом спальне, почувствовав мою тревогу, и проронила:
— Кто-то из шпионов из Лиоссии или находящийся в сговоре с королём Ллярсом позволяет королеве Ядвиге мучить тебя страшными видениями. Без сна и душевного покоя ты быстро ослабеешь. Тогда уже не будешь так опасна, как сейчас. Соберись, Лисичка. Кто-то, кого вы и в страшном сне не можете заподозрить, помогает нашим врагам добиться своих подлых целей. Кто это, мне узнать так и не удалось. Слишком уж сильные и древние чары пустила в ход мать Эльвии.
Румс деловито взобрался ко мне на плечо и проворчал:
— Лиска, соберись. Где не поможет магия, выручат наблюдательность и смекалка. Сначала надо проверить тех, на кого сразу и не подумаешь. Не у всех же есть явные причины пойти на предательство.
Я помрачнела. Было очень неприятно ощущать собственную беспомощность и недогадливость. Перебирала в памяти всех, кого встречала за последнюю неделю. Слишком явные соперники ректора за мою тушку нам совершенно не подходили. Такие люди, даже Эльвия и все, кто был родом из Лиоссии, находились под присмотром по приказу королевской четы. Так тонко интриговать можно было, лишь находясь в тени. Чтобы ни одна живая или мёртвая душа не смогла почуять, откуда пришла беда.
Рассеянно погладила саламандра по спинке и тяжело вздохнула. Эннира хранила молчание, не желая невольно помешать. Нужно было найти хотя бы самые незначительные зацепки. Увы, ни дар, ни разум не помогли мне разгрызть крепкий орешек новой интриги. Только предчувствие опасности всё нарастало. Как и понимание, что выход есть, но он настолько нестандартен, что ускользает от моего внимания.
Тут мне стало так больно и обидно, что схватила с туалетного столика фарфоровую вазочку и бросила её на пол. Такой глупой выходки от себя не ожидала. Поэтому принялась собирать осколки с пола, стараясь не пораниться. Тут память подсказала, что эту вещь ни мне, ни мужу никто не дарил. Откуда она взялась на наши головы, мы так никогда и не узнали. Только она как-то была связана с теми, кто не давал мне спокойно отдохнуть в тёмное время суток.
Кошмары совсем не пропали, но стали куда менее реалистичны. Только нам так и не удалось узнать, кто подкинул изящную вещицу к нам с Гранатом в дом, чтобы усилить эффект от своих чар. Воздействие явно было колдовским.
Только того, кто всё это провернул, нам так и не удалось обнаружить. Эта тайна так ею навсегда и осталась. Слишком уж продуманно и осторожно действовали наши недруги. Соседи перестали копошиться у наших границ. Только от этого стало только тревожнее на душе. Все слишком хорошо все понимали, что это только недолгое затишье перед свирепой бурей. Чем скорее мы выловим, точно блох из кошачьей шкуры, всех вредителей, тем быстрее жизнь войдёт в спокойное русло.
Эннира что-то прошептала, и передо мной появился лист древнего пергамента. Душа Камня проронила:
— Тут зашифрованы заклинания, которые по зубам только каменным магам. Как боевые, так и защитные. Чем скорее ты подберёшь ключ и узнаешь всё, тем больше у нас будет шансов не сгинуть в очередной схватке с Лиоссией и её многочисленными союзниками. Учти, сделать это ты должна только своим умом. Даже Румсу нельзя тебе помогать, — тяжело вздохнув, поблагодарила и принялась воевать с совсем непростым подарочком.
Заглянула в свиток и загрустила. Руны-то были самые обычные. Именно их использовали даже обычные хозяйки и без тени особых способностей. Такими же изящными значками мои мама и сёстры надписывали этикетки на банках с вареньем. Только если читать, как привычно, то получалась совершеннейшая чепуха. Значит, я просто не с того конца подошла к решению этой хитрой задачки.
Саламандр, прекрасно зная хитрые правила магии, колдовства и целительства, с мрачным видом прикидывался фигурным угольком в жарко натопленном камине в гостиной в нашем с Гранатом доме. Где-то на самых задворках сознания билась здравая мысль. Тут использован какой-то неведомый мне метод шифрования.
Только, к сожалению, эту хитрую науку нам никто не преподавал. Да и не думаю, что кто-то просто так позволил бы узнать свои тайны. Тем более, если они касались безопасности нашего королевства и таинственного дара каменной магии. В голове вертелась назойливая мелодия, которая, отчего-то, брала за душу. Даже не заметила, как начала тихонечко мурлыкать себе по нос прилипчивую песенку.
Замерла в удивлённом ступоре, заметив, как в такт мелодии вспыхивают и гаснут отдельные руны. Тут же схватила лист бумаги и стило. Выдохнув, чтобы сбросить ставшее слишком сильно напряжение, принялась записывать последовательность. Удивительно, но слова разделялись полностью погасшим текстом. Знаки препинания подсвечивались. Провозилась с хитрой рукописью до самого рассвета. Защитила записи и пергамент с помощью специальных заклинаний. Только так можно было не опасаться, что тайное знание попадёт в чужие руки.
Гранат был очень недоволен так не вовремя проявленным мной усердием. В родном голосе любимого супруга проскакивали ворчливые нотки:
— Лиска, порядочные жёны ночью мужа греют, а не воюют с магическими шифрами! По твоей милости я замёрз и совсем не выспался! Пошли спать, кому говорю, вредная и непослушная девчонка! — Только я его ни капельки не боялась.
Знала одно верное средство от любого приступа гнева или хандры. Обняла ворчуна и утонула в тут же потемневших ореховых омутах. Потом меня легонько поцеловали в самый кончик носа и утащили «работать грелкой». Ни на что иное я сейчас была совершенно не годна. Провалилась в спокойный сон сразу же, как пристроила голову на плече у моего мага смерти.
Впрочем, засыпая, услышала, как Румс тоже недовольно бурчит:
— Она так совсем себя загоняет! Эх,
