на него.
— О чём вы, Каю? По-моему, замечательные существа.
— Замечательные? — он прищурился.
— Ириан, я правильно понимаю, что эти создания не вызвали у вас отторжения? — спросил герцог.
— Нет, конечно. А почему вы спрашиваете? И вожак говорил подобное. Что случилось? Я чего-то не знаю?
Герцог подошёл, положил руки ей на плечи и, выверяя каждое слово, сказал:
— Ириан, послушайте. Мы в растерянности. Рассказать вам сейчас обо всём, что связано с нир-за-хар, — означает испугать вас и, возможно, помешать вашему диалогу, на котором настаивала Карающая. Мы считаем, что правильнее было бы, чтобы вы сами составили своё мнение о них. Однако… есть кое-что, что вам стоит знать. Очень давно нир-за-хар совершили страшное преступление перед народом харасса. В отместку их прокляли. Наказание затронуло отношения между ящерами и амелуту. Люди испытывают неконтролируемую брезгливость по отношению к ящерицам. И то, что вы способны не испытать отвращения, прикасаясь к одному из них, — огромная надежда для этого народа. Большего не скажу. Я не хочу пугать вас ни в коем случае! Просто запомните то, что я сказал. И если, не приведи Сёстры, ящеры сделают что-то, что вас оскорбит и заставит их бояться, помните, что у вас есть мы. Вы можете не доверять нам после всего, что произошло в дороге, но вы — вестница. Для нас это многое значит. Очень многое. Потому не бойтесь просить совета или защиты. Хорошо?
Ира уставилась на него выпученными глазами. Ну ничего себе! Что же такое скрывают виверны?
— Брезгливость?
— Да, — сказал Каю выдохнув. — Мы их не любим. Хорошо, что они живут в горах и редко показываются в Низинах. В принципе, если посмотреть отрешённо, то они вполне разумные существа, разве что титулов не разбирают. Что у них не отнять — прямые и честные. Как все звери. Если бы не то проклятье… — барон скрипнул зубами от переизбытка эмоций.
Странно. Очень странно. У Иры эти существа не вызвали ничего кроме восхищения.
— Каю, а вы можете предупредить своих людей? Чтобы не ссорились с ними? Если даже вы за оружие хватаетесь… А мне надо познакомиться с ними ближе, чтобы понять, что они могут предложить.
— Сделаю, — сказал барон с неохотой. — Вы правы. Наша неприязнь — это наша неприязнь. Я прослежу, чтобы мои люди держали язык за зубами и не лезли в драку. Можете быть спокойны на этот счёт.
Ира кивнула.
— Спасибо вам. И кажется, мы хотели узнать, кто поедет в Руин-Ло. Там солдаты до сих пор у костра дожидаются. Я собственно за этим и пришла.
— Мы сейчас подойдём.
— Хорошо.
— Вы не сказали ей всего, — сказал барон, когда Ира отошла достаточно далеко.
— У меня тоже язык не повернулся.
Встреча прошла не так, как хотелось бы. Условие, поставленное Ирой, действительно многих отвратило от поездки. Причём находились такие люди, что в открытую говорили, что «за творца — хоть сейчас, но сражаться на одной стороне с дайна-ви — увольте». Многих отваживало её желание общаться с народом ящеров. Ещё, не дай Сёстры, кто-то за ними увяжется!
И всё же людей, согласных ехать, оказалось больше. Барон, одарённые, к большой радости Иры — Рикан, с которым они уже успели заново наладить диалог. Старый солдат не собирался возвращаться домой, получив надежду встретить дочь. Ведь «встретить» можно только в дороге, а не отсиживаясь в четырёх стенах. Именно так он воспринял наказ богини и, полный воодушевления, собирался пренебречь приближающейся увольнительной, которая полагалась ему осенью. Что дорога лежала через весьма небезопасные места, его нисколько не смущало. Он готов был рассказать множество историй своей жизни, о том, как находился на пороге Чертога Маяры. Какими-то сквирри старика было не напугать.
Ещё со стороны людей вызвалось ехать двое солдат, основной мотивацией которых была служба барону Бирету. Им было абсолютно без разницы, куда на сей раз и с кем несёт фаворита короля, их связывала круговая обязанность друг другу жизнью.
Что касается подданных тану, то пропасть между ними и теми, кто когда-то был с ними одним народом, оказалась куда глубже, чем выглядела на первый взгляд. Тогда, у костра, эйуна отказались все. Ира даже удивилась такому повороту. Неужели у герцога, брата короля, пусть и двоюродного, нет последователей, как у барона? Неужели нет настолько верных, чтобы наплевать на незнакомую проблемную женщину и проштрафившихся перед законом сородичей в отряде? Герцог стойко принял решение соотечественников, не подавая вида, что его это как-то расстраивает или угнетает.
Зато чуть позже её окликнул Изаниэн. Долго молчал, собираясь со словами.
— Ириан, я бы хотел поехать с вами. Но выполнять условие не смогу.
Вот от кого не ожидала, так это от него. Достаточный повод, чтобы затормозить и не отмахнуться с ходу.
— Зачем? — спросила она.
— Представьте себе, что вы солдат. Выполняете приказ, режете глотки врагов. Год за годом. И вдруг приходит тот, кому вы не можете не верить, и говорит, что война окончена. Что уже не надо. И нужно не убить, а поздороваться.
Он сделал паузу, давая Ириному воображению в красках изобразить описанную картину.
— Я не могу не верить словам Великочтимой. А не верю. В моей семье четверо меченых. Не успокоюсь, пока не увижу своими глазами. Клятву биться с дайна-ви в одном строю я вам не дам. Однако… Всё, что у меня есть, — доброе имя моего рода. И я готов им поклясться, что не подниму оружия на врагов своей семьи, пока не получу подтверждения, что они таковыми остались. Не буду защищать их, но и против них не пойду. Могу я поехать?
Ира ответила «да», почти не думая. Не могла пройти мимо просьбы, высказанной подобным образом.
Примерно через час после этого разговора Альтариэн подвёл к ней помощницу тёти, которая вопреки своим должностным обязанностям тоже собиралась составить им компанию в поездке. Эта кандидатура Иру царапнула по нервам. Мрат после совместной прогулки по библиотеке у неё характеризовалась только одним словом — «личная». Не вещь, конечно, но отдельно от королевы-матери она не воспринималась. Её отпустили или послали? А если послали, то для чего? Она была тенью, которая отделяется от хозяйки только по приказу. Голос, глаза и уши. Даже такой далёкой от дворцовой жизни, как Ира, это было понятно. С другой стороны… Чем более глубокую оценку того, что происходит на Мрекском болоте, получат король и тану, тем лучше. А женщина, возможно, отнесётся с большим сочувствием к происходящему там.
Видя её колебания, Альтариэн добавил:
— Мритнерилии уже приходилось иметь дело со сквирри. Она знакома с их
