«Коварно, — вздохнула Айра. — У меня такое чувство, что, единожды встав на путь лжи, ты увязаешь и ней все глубже».
«Нельзя править, быть наверху и остаться чистым, — с усмешкой произнес Голос. — Но и погрязнуть нельзя. Ищи свой путь, иначе Дорасу очень скоро может прийтись тяжело».
Айра понимала это, она даже была уверена в том, что стране уже сейчас тяжело, — и даже думать не хотела, насколько плохо будет потом.
По ее настоянию приготовили указ, по которому все крупные торговцы провиантом и вином обязаны были сдать десятую часть своих товаров по королевской цене на склады короны. Однако Парай Недер предложил перед оглашением показать столице, что у королевы есть сила — развешать на площадях десяток смутьянов и вызвать в столицу пару рот из провинции.
А потом довести указ до сведения купцов и тем самым значительно увеличить запасы еды в столице.
Дни сливались в единое целое, ночи словно выпадали — Айра просто ложилась на кровать и проваливалась в сон, а потом просыпалась, и перед ней было множество дел, которые требовали безотлагательного решения.
Ближе к середине зимы Парай Недер — после ряда тяжелых разговоров — отказался от поста первого советника и занял место начальника тайной канцелярии, созданной им самим.
Первым советником, несмотря на множество не довольных и шепотки в городе, стал Сечей. Первыми его указами стали распоряжения о том, что городские бани один раз в неделю бесплатно пускают к себе всех обитателей города, и о выдаче миски еды всем желающим в столице каждый третий день.
Конечно же, это было вынужденной мерой — наводненный нищими и беглецами город мог в любой момент вспыхнуть бунтом, и корона просто обязана была что-то предпринять.
Парай настаивал, что нужно провести несколько показательно жестоких казней, убив этим ударом сразу нескольких зайцев — развлечь горожан, устранить самых влиятельных врагов и показать, что будет с изменниками.
Однако Голос настоятельно рекомендовал погодить с этим — начав казни, корона должна будет продолжить их, потому что жить в Дорасе не станет легче, а находить причину во внутренних врагах и показательно их наказывать — самый простой выход, и отказаться от него будет непросто.
«Давай попробуем ублажить зверя, — сказал Голос. — Заодно проведем перестановку».
Парай не хотел отказываться от поста первого советника.
В последнее время он считал себя едва ли не единственным правителем в государстве, по словам Голоса, покрыл все убытки, понесенные ранее, и теперь только богател и обретал все большее влияние.
В его верности сомнений не было — богатство не бралось из пустоты, с каждой золотой монетой Парай приобретал еще и врагов, и теперь вся его жизнь зависела от того, усидит ли на троне Айра.
Однако встряхнуть его, показать, что за все надо платить, было необходимо.
Поэтому Айра — частично с подачи Голоса, частично по своему замыслу — предложила Параю уйти в тень, выставив на главную должность Сечея. Герцог, после того как получил прозвище Отцеубийцы, вел тихую, незаметную жизнь и, к удивлению Айры, стал очень популярен в столичном гарнизоне.
В кабаках и казармах про него рассказывали байки, в которых Сечей показывался как человек безусловно благородный и в чем-то даже слишком щепетильный. Капитан Морик отзывался о нем исключительно хорошо и утверждал, что дворяне, несмотря на мрачное прошлое герцога, в случае чего поддержат его.
В планах королевы было поставить брата первым советником, огласить несколько популярных в народе указов, а когда люди начнут связывать с Сечеем свое относительное благополучие, объявить о помолвке.
Парай Недер, не знающий о чудесном даре Айры, о ее хоть и не до конца покорной, но имеющейся в наличии способности убеждать кого угодно и в чем угодно, считал, что Сечей может предать.
Но в конце концов он согласился с планом королевы, всерьез занялся тайной канцелярией, на которую Голос также возлагал много надежд, и даже начал воспринимать Сечея всерьез.
Жизнь вроде бы вошла в устойчивое русло — когда зима перевалила за середину, стало совсем холодно и люди уже не так охотно собирались на улицах, чтобы обсудить события, Айра объявила для всех, что собирается выйти замуж за герцога Сечея.
Это произошло в морозный солнечный день, когда снег, довольно редкий для Дораса, уютно похрустывал под башмаками, а дети катались на досках и старых шкурах с обледенелого крепостного вала.
Был праздник, посвященный восшествию Дегеррая, — Айра, если честно, довольно плохо уже помнила, с чем был связан именно этот день, но знала точно, что именно после него начинался целый ряд постов, когда в какие-то дни нельзя есть одно, потом другое, потом третье.
Они закончатся в первый день весны, в ее день рождения, потом пройдет неделя разных праздников и начнется Большой Пост, а сразу после него можно сыграть свадьбу королевы и герцога Сечея.
Но через неделю после того, как объявили о помолвке, Парай Недер пришел к Айре с новостями из ставки темника Дайрута. Оказалось, он завел там соглядатаев и теперь через королевских магов получал от них донесения.
Два дня назад произошло покушение на Дайрута Верде — кто-то вонзил ему в сердце кинжал, однако темник не умер, а убил покушавшегося на него человека, просто разорвал его пополам.
Тумен Дайрута разросся и стал очень мощным, в вольных городах построен большой флот, способный перевезти в Дорас тысяч двадцать воинов, а потом еще столько же, и еще, и шаманы Орды наверняка помогут с попутным ветром.
Тем же вечером на королевском совете Айра сама предложила:
— Напишите Дайруту Верде о том, что я готова разорвать помолвку с герцогом Сечеем и выйти за него замуж, если он повернется против хана Разужи. Он получит весь мир и Дорас в придачу, а мы ударим против хана с тыла, помогая ему.
Некоторые советники еще думали, что смогут выстоять против Орды — в конце концов, Дорас никогда еще за всю историю не бывал захвачен.
Но Айра понимала, что это не так, она знала, насколько сложно далась королевству война даже не с государством, а с пиратской вольницей, которая в лучшие свои годы не собирала под свои знамена больше двадцати тысяч клинков.
Пираты могли в любой момент высадиться на побережье Дораса, а затем, не дожидаясь подхода тяжелых королевских судов и конницы, уйти обратно на Крабьи острова. Нанести им поражение никак не удавалось, враг просто ускользал и появлялся вновь, дразнил и издевался.
Только удар по их базам смог переломить ход противостояния, вошедшего в хроники как «пиратские войны».
Орда с ее десятками тысяч закаленных в боях ветеранов, с опытными капитанами из вольных городов, с мощными людоедами и жестокими орками, с запасами всего мира раздавит Дорас. Ни одна выигранная битва, ни несколько не помогут победить в войне — Айра чувствовала это.
