Это не было предложением руки и сердца — рабыня не могла принимать или отказывать в этом вопросе. Она принадлежит хозяину и не может быть замужем, пока ее не освободят. Технически, ее мать сейчас не является женой отца — у них даже брачные татуировки должны были померкнуть, как при разводе. Тело и разум рабыни принадлежат хозяину, а для заключения брака нужно, чтобы жених и невеста отвечали согласием по собственной воле, а не по велению хозяев.
Но сам факт того, что Мелли носит это кольцо, делает ее социальное положение равноценным невесте главы рода Стэгар. Даже оставаясь рабыней, она теперь действительно является хозяйкой этого замка — просто потому что других кандидатов женского пола не имеется.
Мелли понимала, зачем Берти это сделал — он просто узаконил те права, которые ей дал. Но… огромный изумруд на пальце, как казалось Мелли, смотрел на нее с укоризной. Его должна носить сильная магичка из древнего рода, что впитала все эти светские условности с молоком матери… а досталось оно девчонке с фермы, у которой нет ничего, кроме смазливой мордашки.
Она так увлеклась самобичеванием, что даже не услышала, когда в комнату зашел Алан. Вздрогнула, когда взял ее руки в свои.
— Все хорошо? — спросил он.
Мелли перевела взгляд — Алан снова присел на одно колено перед ней, в глазах читалось беспокойство. Она потерянно кивнула.
— Королева ведь не покусала тебя? — улыбнулся он.
Мелли наконец пришла в себя:
— Нет. Мы выпили чаю и поговорили о цветении в Отолья. Ее величество сказала, что завтра вместе со мной погуляет по саду… почему она так добра ко мне?
Алан улыбнулся:
— Такой уж она человек.
Он встал с колен и потянул Мелли вверх, затем довел за руку до дивана, и там они сели вместе. Мелли уже привычно устроилась у него на коленях. Она вообще редко когда в их присутствии сидела просто на диване или в кресле.
— Дай колечко, — попросил Алан.
Мелли, непонимающе на него посматривая, сняла с пальца перстень и протянула ему.
— Его из-за меня раскатывали, увеличивая размер: Берти почему-то решил, что я непременно должен его таскать те два месяца, что ее величество устраивала нам свадьбу. Смотри-ка, еще налезает.
Мелли улыбнулась: налезает — это громко сказано. Едва пролез на мизинец, и то палец Алана выглядел не особое «довольным» от такого украшения.
— Кажется, все же мал, — сказала она.
Алан улыбнулся, стянул с себя перстень и аккуратно надел обратно на палец Мелли.
— Изяществом ладоней никогда похвастаться не мог. У вешри вообще растет не только мышечная масса, но и кости становятся плотнее, чем у обычных людей… раньше я был поменьше.
— Мне иногда кажется, что истории, которые вы рассказываете про себя молодых, это не про тебя, а про какого-то другого Алана, — призналась Мелли.
Алан засмеялся. Он все еще держал ее ладонь, поглаживая пальцы. Мелли устроилась поудобнее и положила голову ему на плечо. Помолчав немного, Алан сказал:
— Люди меняются под воздействием обстоятельств. Ты тоже изменишься. Может, уже через полгода станешь капризной светской львицей, которая канючит новые платья и украшения.
Мелли от удивления даже голову приподняла:
— Я?
Алан теперь уже по-настоящему расхохотался.
— А что? Еще лет семнадцать назад для меня мало значения имели чувства других людей, заботил только я. А потом уехал за Берти сюда и ни разу об этом не пожалел, хотя в момент отъезда хотел совсем другого. Наше окружение меняет нас иногда быстрее, чем мы сами того хотим. Самая милая и наивная девочка может стать стервой и интриганкой, если ее вынудят обстоятельства. Самый безжалостный убийца может раскаяться и начать искупать грехи молитвами и заботой о нуждающихся. Поэтому не думай, что ты останешься такой на протяжении всей своей жизни. Тем более, самое позднее через год ты пройдешь через инициацию и срок твоей жизни увеличится. За полторы сотни лет даже ландшафт меняется, что уж говорить о более гибких и изменчивых людях.
Мелли рассеянно кивнула и снова положила голову ему на плечо. Алана она иногда боялась… и он же лучше ее понимал. Иногда говорил слова, которые успокаивали, давали ей сил и надежду… Правда, она сама не знала, на что надеется.
— Ммм… Алан, а… король и… — Мелли замолчала, не зная, как подобрать слова.
Алан продолжил сам:
— У нас с Берти все странно было первое время. Когда я стал вешри, я вроде как мог надеяться сам на себя, но, откровенно говоря, влюбился в него будто заново. А он возьми и предложи узаконить отношения. Я согласился. До этого я не выходил в свет — у меня просто не было на это времени, слишком много учился. А тут пришлось. Познакомился с ее величеством, она взялась устраивать нам небольшую свадьбу — и правда небольшую, было всего двадцать человек гостей. Там я и познакомился с его величеством уже как с человеком, а не как… с королем. Сначала мы просто общались, потом я начал создавать защитные заклинания, увлекся финансами, стал появляться в королевском дворце не только для балов, но и по делам… еще я любил неформальные вечеринки, в то время как Берти находил их слишком пошлыми и кричащими. Вот как-то там так вышло, что я и… оказался с королем в одной постели.
Мелли удивленно рассматривала Алана. Он так просто об этом говорит, а ей не верится. И не хочется верить. Ей всегда твердили, что в браке главное — верность. А тут так просто говорить об измене, да еще и с королем…
— Я вообще влюбчивый, — как ни в чем не бывало продолжил Алан. — Причем узнал об этом, когда уже смог расслабиться и не переживать о выживании. Я влюбился. Потом снова. Что странно — мне казалось, что я и в Берти снова влюбился, точнее, словно любил его все сильнее с каждой моей новой влюбленностью. Возможно, это из-за дара вешри — мне кажется я вообще в эти пару месяцев не спал, только по койкам прыгал. Влюбляюсь быстро, обычно разрываю отношения до того, как эта первая, яркая влюбленность перерастет во что-то более важное и ценное. С его величеством так, разумеется, не получилось бы.
Мелли слышала его, понимала, что врать незачем… но все равно слова казались какой-то сказкой, дурацкой историей. А Алан спокойно продолжал:
— Нас с Элроем как-то застукали на балу в самый ответственный момент. Знаешь, в королевском дворце возле бального зала есть такие помещения, где по периметру комнаты спрятаны альковы — в основном это места для приватной беседы… теоретически. На деле, конечно, там все сексом занимаются. Это такое светское развлечение: секс в общественном месте, когда тебя могут застукать.
Тут Алан усмехнулся и продолжил уже с улыбкой:
— Элрой, будучи королем и хозяином, вообще не особо-то скрывался. И мы были в процессе, когда одна из придворных дам решила открыть дверь алькова и мы с Элроем предстали во всей полуобнаженной красе весьма большому количеству людей… увы, среди этих людей был еще и посол Суимского королевства. Вышло неловко. Придворная дама была вынуждена при каждой встрече с Элроем рассказывать, зачем именно нужно стучать в дверь перед тем, как ее открыть.
