– вдруг это что-то важное?
- Вы ещё не ужинали? – спрашивает Павел довольным голосом.
- Нет…
Какой ужин? Настроения нет ни на что, такая депрессия навалилась… Да и за продуктами надо бы сходить для начала.
- Тогда собирайтесь, я скоро буду.
Ваня сразу подскакивает, будто и не было никаких слёз. Как мало порой ребёнку нужно для счастья…
Ужинаем все вместе, идём за продуктами. Возвращаемся домой уже в темноте.
- Лиза, мне можно остаться у вас? Или лучше в гостиницу уйти на ночь? – шепчет бывший муж, когда мы подходим к подъезду.
- Если тебя не смущает перспектива спать со мной на узкой кровати.
- Ляжешь на меня сверху – поместимся, – пошло шепчет мне в ухо.
- Ты не забыл, что у нас с Ваней всего одна комната? – предостерегаю от бесчинства.
- А что такого? Мы ж будем просто спать. Для остального есть ванная и кухня – нам с тобой хватит.
Он говорит это как само собой разумеющиеся вещи, а меня будто горячим паром обдаёт. Вспоминаю, как мы когда-то испытывали на прочность кухонный гарнитур… Готова ли я к продолжению акробатических экспериментов? Выдержит ли старенькая мебель? Ох, ну и мысли лезут в голову…
В итоге мы, не сговариваясь, воспроизводим сцены из нашего прошлого и обогащаем список новыми.
- В следующий раз я заклею тебе рот скотчем, – Павел шипит на ухо, пытаясь перекрыть рукой источник звуков. – Соседям вовсе не обязательно знать, как тебе хорошо. Ещё завидовать начнут, здороваться с тобой перестанут.
Утром он снова отправляется по каким-то делам, а я выхожу с Ваней во двор. Пожилая соседка по лестничной площадке, подмигивая, выдаёт:
- Ух, и горячий у тебя мужчина. Чуть не полночи тебя жарил. Признавайся, сколько раз реально улетала?
Я готова провалиться под землю от стыда… Вчера я, кажется, даже имя своё забыла… Где уж мне сосчитать, сколько раз Паша довёл меня до экстаза? Неужели старушенция стояла на лестничной клетке под дверью и подслушивала?
Мы будто пытались “надышаться перед смертью” – остервенело наслаждались друг другом перед предстоящей долгой разлукой. Удивительно, что при этом мы умудрились не разбудить ребёнка, но оказывается, не давали покоя соседке.
По вечерам, укладываясь спать, Ваня берёт у отца обещание, что тот не уедет за ночь и утром сын его обязательно увидит. Несколько дней подряд, просыпаясь и наскоро позавтракав, Павел куда-то уходит. Я теряюсь в догадках, что всё это значит и когда он планирует уезжать. Спросить не решаюсь – помню, что в юности он не любил, когда я доставала его расспросами о делах, поэтому жду, когда расскажет сам, и фантазирую… А может, просто боюсь услышать то, что мне не понравится?
- Мне кажется, эта кровать слишком мала для двоих, – заявляет Павел как-то утром, потягиваясь и растирая затёкшие мышцы.
Напрягаюсь… Я и сама по утрам как побитая собака – всё тело ломит. Но разве ж я признаюсь?
- Собирайтесь, поехали, – продолжает бывший муж.
- Куда? – удивляюсь, пытаясь понять, что он задумал.
- Узнаете.
- Папа, это секрет? Ты мне его скажешь на ушко? – скачет возле отца ребёнок.
- Ну уж нет, так не честно. Скоро всё узнаете сами.
Мы приезжаем к незнакомому дому и поднимаемся на третий этаж. Я уже догадываюсь, зачем он привёз нас сюда. На все Ванины вопросы Павел твердит:
- Ещё немножко терпения, мы почти на месте.
Наконец мы оказываемся в большой светлой квартире. Она кажется нежилой, и я утверждаюсь в своей догадке, что он хочет её арендовать.
- Показать и рассказать ещё раз? – агент обращается к Павлу. – Или сами походите и посмотрите?
Наверное, у меня вопросы появятся позже, как и потребность в каких-то разъяснениях. Пока я прохожусь и бегло осматриваю помещения, чтобы составить первое впечатление и прочувствовать атмосферу квартиры. Как бы там ни было, а иногда с порога уже понятно, что жильё “не моё”. А тут мне нравится.
В квартире – две спальни: одна – большая, вторая – немного меньше, с письменным столом, как будто специально для ребёнка-школьника. Гостиная соединена с кухней. Всё очень чистое – видимо, косметический ремонт делали совсем недавно. И мебель хорошая, не разваливающаяся.
Присаживаюсь на кровать. Удобные ортопедические матрасы – моя слабость. Не могу спать на продавленных диванах или жёстких пружинах. Этот, на первый взгляд, хороший и не скрипит.
- Ну, как тебе? – спрашивает бывший муж. – Я выбирал из нескольких вариантов, и эта квартира мне показалась самой подходящей для нас.
“Для нас”? Подсознание цепляется за значимые словосочетания, пытаясь уловить в них скрытый подтекст.
- Супер, – говорю искренне.
- Будем подписывать договор? – уточняет агент.
- Да. Мы сможем сегодня получить ключи и въехать, как только я оплачу?
- Конечно, как договаривались.
Мне не очень нравится, что Павел не привлекает меня к обсуждению. Он сам решил, что нужно снять квартиру, сам определил, какая нам подойдёт, сам о чём-то договаривался с агентом, не спрашивая моего мнения. Я не понимаю, надолго ли он снимает эту квартиру, на каких условиях… Он не говорит ничего о своих планах, почти ничего не комментирует. Теряюсь в догадках и нервничаю.
Бывший муж просматривает договор, я краем глаза заглядываю в него и поражаюсь сроку действия: он арендует эту квартиру на год.
- Паша, зачем такие условия? – высказываю удивление. – На целый год?
- Какие “такие”? Ты же сказала, что квартира тебе понравилась? У Вани будет отдельная комната. От его школы и твоей работы недалеко.
- Погоди, но у нас уже есть жильё, у меня аренда ещё на полгода по договору, – по-прежнему недоумеваю.
- С той я разберусь. Не парься. Если что, заплачу хозяйке неустойку.
- Постой. Что значит разберёшься и заплатишь? С какой стати? – мне вовсе не нравится, что он всё решает за меня и даже не объясняет внятно, что происходит.
- Лиза, что за вопросы? Ты – моя жена, это нормально…
- Бывшая! Бывшая жена, – перебиваю его.
- Почему это бывшая?
- Потому что мы разведены уже восемь лет! – мне кажется, что он кривляется, и от этого я начинаю злиться.
- Для тебя так важны формальности? Окей, решим с ними. Но всё-таки давай подпишем сейчас договор, чтобы не задерживать агента, – настаивает Павел.
Спорить с ним бесполезно.
