отличие от стандартной керамической пластины, эта пластина отлично усиливается магией.
Я кивнул, мол, понял, не дурак.
— Да, ширпотреб, — сказал Патриарх. — Но на ширпотребе и делаются основные деньги. Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что не каждый в состоянии купить себе мифриловый меч, — деда Миша лукаво улыбнулся.
— Конечно понимаю, — я улыбнулся в ответ, а уже-с-утра-замудоханный дядя Петя начал хмуриться и тереть глаза, не догоняя о чём вообще идёт подстрочная речь.
— Так вот барон Снарский благополучно отстреливал выползающих из разлома жуков, разделывал и продавал а ингредиенты по сходной цене. Но что-то у него пошло не так, и жуки внезапно попёрли так, что он их отстреливать не успевает, не то что разделывать. Поэтому он вынужден был обратиться за помощью, а мы любезно согласились ему помочь, — подытожил Патриарх. — Разумеется, мы пересмотрели договор на поставки в сторону снижения для нас отпускной цены. Так что, если есть желание размяться, можешь выезжать хоть сейчас.
— Так вот прямо сейчас и поеду, — я встал из-за стола.
— Артём, погоди! — остановил меня дед. — Есть нюанс.
— Разлом нам всё ещё нужен, и мы бы хотели и дальше разделывать жуков, — развёл я руками. — Поэтому популяцию жуков отрегулировать, но сам разлом не закрывать, оставить для фарма.
— Именно! — дед показал мне большой палец. — Справишься?
— Будет скучно, но я выдержу, — пожал я плечами, не обращая внимания на тяжёлый взгляд дяди Пети. — Возьму с собой инферняшек, пусть разомнутся.
Сказано — сделано. Уже через пару часов мы с инферняхами выехали в Калугу и застряли в разломе аж три дня. Внутри он оказался большим и многоярусным. Мне было бы несложно закрыть его, но вот отрегулировать численность… Пришлось побегать, разыскивая многочисленные кладки. А потом ещё объяснять дружественному, но не слишком умному барону, что фармить разлом надо в разломе, а не когда его нарывать начинает и из него всякая нечисть лезет. Убедил его, что или он свою разломную бригаду заводит, или заключает договор с родом, у кого такая бригада есть, и разлом «ставят на обслуживание».
Пока добирались до дома, позвонил Патриарх, и очень довольным голосом сообщил, что Снарский сдал нам разлом в долгосрочную аренду по фиксированной цене за каждую тушку жука.
В общем, неплохо мы с девчонками развлеклись.
Жаль только, что Ариэль с нами не каталась.
Во-первых, методичка Фирсова была похожа на энциклопедический томик, и рогатая, под присмотром взявшей над ней шефство бабы Шуры, постигала науку человеческого этикета с утра и до ночи. А заодно и русский язык подтягивала. Ну а во-вторых, не хватало нам ещё, чтобы принцесса припёрлась на приём в синяках и ссадинах.
Зато Чип оторвался на полную катушку.
В тепличных условиях, я неплохо прокачал рыжего психопата. Это было похоже на многопользовательскую игру, в которой нубас под пристальным присмотром топа устраивал кровавую баню в низкоуровневой локации.
Ещё немножечко, — ещё чуть-чуть, — и Чипа можно будет брать с собой в серьёзные замесы. Вооружить получше и вперёд. Один минус — размеры белкуса. Как ни крути, а слишком большая хтонь ему не по зубам.
Итак, почти всю неделю я провёл в праведных трудах, ну а последний день готовился. Стригся, брился, подгонял костюм, — за время пребывания в Арапахо я порядочно раздался в плечах, — и морально готовил Ариэль.
— Принцесса, вы прекрасны, — прокомментировал Патриарх, впервые увидев рогатую в платье. — Ну что, все готовы?
На мой взгляд меры безопасности были недостаточны. Присланный за нами лимузин безо всякой проверки въехал на территорию Кремля, — охране хватило того, что водитель приоткрыл окно и назвал имена своих пассажиров. Затем мы так же, без остановки на досмотр, просто подкатили ко входу во дворец. Дружелюбный лакей открыл нам двери и указал на вход.
Что ж…
Буду думать, что на наш счёт у охраны были особые указания. А ещё буду думать, что на крышах сидят снайперы, а каждый второй гость на приёме — переодетый шпик, а за Императором неусыпно следит свита из барьерщиков и менталистов. Потому что в противном случае добраться до него слишком легко.
Да, на свою голову, но всё равно…
— Ариэль, — я галантно предложил своей даме руку, и она галантно эту руку приняла.
— Благодарю вас.
На сегодняшний вечер мы с принцессы перешли на «вы», как того требовал этикет.
Вверх по ступеням, в аванзал и через высоченные двери, в Георгиевский зал Большого Кремлёвского Дворца.
Не то чтобы я всю прошлую жизнь жил во дворцах, но бывать приходилось. И этот — далеко не самый большой и величественный. И тем не менее, впечатление на меня и дворец в целом, и конкретный зал произвели.
Потолок в вышине не теряется, но на него приятно смотреть. Ослепительно-белый и с золотом, без пошлой росписи; я бы даже сказал «строгий». Стены такие же белые, а на полу блестящий лакированный мозаичный паркет — вообще отдельное произведение искусства. Множество светильников, от небольших, подсвечивающих колонны, до огромных люстр, свисающих с потолка, — всё вместе производит впечатление огромного наполненного светом пространства.
В котором к нашему приходу собралось просто неприлично огромное количество аристократов. И всё равно просторный зал не выглядел не то что переполненным — даже заполненным.
В просторных нишах между массивных колонн расположились столики с лёгкими перекусами, сновали официанты и официантки, разнося напитки. Но вот присесть было негде. Кроме, конечно же, императорского трона, расположившегося в дальнем от входа конце зала на возвышении. Точнее, два трона — императора и императрицы. Сейчас они пустовали, императорская чета ещё не озарила собравшихся своим присутствием.
Ну а мы отправились «на проходку». Да, дед редко бывал в Кремле и на дела страны влиял откровенно никак, но ввиду специфики деятельности нашего рода, его знали очень многие. А уж бабу Шуру и вовсе знали, кажется, вообще все, во всяком случае, дамы. Графини, княгини — у всех бабушка вызывала радостную улыбку своим появлением.
И с каждым нужно было поздороваться. Притом не: «Чо, как?» — а со всеми формальностями и соблюдением правил этикета.
Плюс с каждым нужно было обмолвиться парой фраз. Плюс каждому нужно было представить меня. Плюс у каждого просыпалось любопытство насчёт Ариэль, которую дед представлял просто моей спутницей, без объяснений, и это любопытство стоило как можно скорее потушить, да притом максимально вежливо.
Тут я, конечно, охренел от
