длиной в еще один куплет. В следующих за ним двух припевах слова размечаются ударными, звучание становится более разреженным. Очевидно, подразумевается, что публика на митинге в этот момент подхватит песню или хотя бы будет хлопать в такт, при этом ударные — это ритмическая подсказка для тех, кто слышит песню впервые.
Такая аранжировка «Муроў» — это аранжировка стадионного рок-хита, «народность» в ней равна «массовости». Гитарное соло — одна из ключевых составляющих типичной рок-песни. В «Мурах» на соло приходится смысловая кульминация, оно выполняет ту же функцию, что и вставные куплеты: призывает перейти от слов к действию. В точке соло песня окончательно переходит в жанр протестного рока, перенимая ассоциирующиеся с ним решительность, напористость, в каком-то смысле маскулинность. При этом протест, заложенный в ней, не носит воинственного характера: минорная тональность оригинала сохраняется, как и основанная на фонетике белорусского языка распевность, кроме того, звучание расставляет смысловые ударения именно на строку о мирных белорусах, а более «агрессивные» строки из перевода Хадановича убраны.
Таким образом, «Стены рухнут / Муры» можно назвать двойным переводом. В первой итерации десятилетней давности песня протеста, по своей универсальности и распространенности схожая с «Перемен», была адаптирована для белорусского контекста, при этом литературность и драматизм оригинала сохранились. Во второй итерации эмоционально сложная, «интеллигентская» песня была переведена на более простой и доступный, «народный» язык с потерей литературности, но с сохранением и усиленной политизацией протестной семантики. Этим простым языком становится рок-аранжировка.
Соответственно, целью такой сложной адаптации «Муроў» становится изменение дискурса идентичности, попытка преодолеть фрагментацию и обозначить единство белорусов. Как политический инструмент песня призвана охватить все возможные сегменты общества, существующие в Беларуси. Она содержит элементы, призванные «подключить» и круг белорусскоязычной интеллигенции, и тех, кто только в 2020 году погрузился в политические процессы, и обладателей космополитической идентичности. При этом специфические маркеры белорусскости в новой аранжировке практически отсутствуют, они вынесены в текст.
«Грай»
Песня группы «Ляпис Трубецкой» «Грай» вышла в декабре 2010 года, сразу после событий упомянутой выше «Плошчай-2010». Из всех рассматриваемых в статье примеров только ее можно назвать песней, возникшей именно в контексте белорусского протеста. «Грай» стала популярнее многих других композиций «Ляписов», хотя это не единственный комментарий группы к белорусской политической ситуации. В отличие от панк-манифестов вроде «Freedom Belarus» или «Ня быць скотам», «Грай» — мелодичная иносказательная песня, ключевой элемент которой — фолк-стилизация, использование дудок, рожков и других народных инструментов.
«Грай» — вероятно, самая эмоциональная из рассматриваемых песен протеста. Она строится на контрасте звучаний разнообразных инструментов: в куплетах струнные отходят на второй план, ведущим становятся ритм ударных (в первом куплете) и звук рожка (во втором). В предприпеве напряжение нарастает за счет добавления к ударным и мандолине линии соло-гитары. В припеве это напряжение разрешается вступлением дудок вместе с «тяжелой» ритм-гитарой, звучание становится полнее. Также в куплетах и припевах используются разные духовые инструменты: низкий и «тяжелый» звук рожка, напоминающий волынку, появляется только в куплете, а противопоставленный ему более высокий и «легкий» звук сопилки (разновидность дудки) — только в припеве. Похожим образом текст строго поделен на куплеты с довольно прозрачной аллегорией политического противостояния в Беларуси и припев, в котором предлагается играть (музыку) и искать мечты в первую очередь, а уже потом прогонять злодеев. Контраст между куплетом и припевом позволяет создать сильный эмоциональный эффект и в полной мере выразить чувство надежды, которое было исключительно важно после событий 2010 года, казавшихся очередной неудачей протестного движения.
Фолк-инструменты, которые ассоциируются с народной музыкой, пусть и не являются аутентичным отражением музыкальных традиций Беларуси, в этом случае раскрывают «народность» как «белорусскость». Их разнообразие — кроме упомянутых рожка, сопилки и мандолины в песне можно услышать окарину, индийские барабаны табла — и ведущая роль позволяют не сводить фольклор к обобщенному «национальному колориту», но в то же время оставаться в пределах жанра фолк-панка. При этом «Грай» апеллирует к тому варианту культурной идентичности, в котором истоки белорусской национальности предлагается искать в давнем, средневековом прошлом времен Великого княжества Литовского (далее — ВКЛ). Звучание песни транслирует медиевалистические представления о Беларуси и белорусском, репрезентируемые в первую очередь через струнные и ударные инструменты. Гулкий звук табла и мандолина задают это значение в первом куплете, и далее остальные инструменты работают на этот контекст. Схожим образом в белорусской музыкальной культуре средневековые стилизации из времен ВКЛ с помощью сопилок, лютен или мандолин создает группа «Стары Ольса».
В задачи «Ляписов» вряд ли входило аутентичное воссоздание средневекового звука, однако такой стилистический прием позволяет придать песне героическую окраску, отсылая к эпохе рыцарства и великих сражений, каковой обычно предстает история Беларуси в составе ВКЛ. Это сочетание делает «Грай» долговечной в роли песни протеста: как и десять лет назад, протестное движение черпает силу и в символической героизации, и в чувстве надежды на лучший исход. Похожие героические псевдосредневековые образы возникают в более поздней песне «Воины света», тоже ставшей гимном протестов, но в Украине. Однако в «Воинах света» отсутствует какая-либо эксплицитная связь с национальными чертами или конкретной политической ситуацией. «Грай» же, с текстом на белорусском языке, фолк-звучанием и историческими отсылками, напротив, носит отчетливый национальный характер. Это позволяет песне оставаться актуальной и в текущей политической ситуации.
«Тры чарапахі»
«Тры чарапахі» — пример того, как протестный потенциал песни раскрылся через много лет после ее написания. Как рассказывал в интервью гитарист исполняющей композицию группы N. R. M. Пит Павлов, текст появился из шутки, на основе которой Лявон Вольский — фронтмен ансамбля — в 1997 году неожиданно написал песню: «Выходит Ельцин и говорит: „Российская государственность зиждется на трех китах“. У него спрашивают: „На каких же?“ А он отвечает: „На первом… втором… и третьем ките“»[513]. Песня вышла на одноименном альбоме в 2000 году и быстро приобрела статус главного хита N. R. M. C тех пор музыканты успели выпустить еще несколько знаковых для белорусской музыки альбомов, рассориться и распасться, попасть в список запрещенных артистов и вновь объединиться ради исполнения «Чарапах» в августе 2020 года. В припеве Вольский поменял одну строку: вместо «Ты не чакай, сюрпрызаў не будзе»[514] он просит всех петь «Ты не чакай, чаканне дастала»[515].
Объясняя смысл песни «Медузе», Павлов говорит следующее: «Эта самоирония помогает смириться с тем сюром, который вокруг нас происходит, в ней этот сюр описывается — что в нашей стране нам рассказывают, что Земля плоская и мир стоит на трех черепахах. И хотя все знают, что это не так, но мы живем в такой ситуации»[516]. В отличие от предыдущих двух песен, «Тры чарапахі» написаны в мажорной тональности.
