Книга Парадокс Всемогущего - Шармель АРГО

Курин, вначале недоверчиво слушавший речь полковника, расплылся в улыбке, понимая куда тот клонит и довольно подмигнул режиссеру.

— Я всю жизнь старался идти к тому, чтобы собрать воедино все самое востребованное в этой и прошлой жизни — продолжил полковник — Я хотел дать человечеству возможность, не напрягаясь, сохранить и преумножить все, что дается нам в течении всей жизни и делает наше существование осмысленней и понятнее. Представьте только себе — полковник заерзал в своем кресле — Если гены человека скрестить с крысой, получится суперживучий организм. Это ли не решение задачи лечения множества болезней? — полковник уверенно посмотрел в камеру — А когда тот же ученый, став бессмертным сможет, словно кладезь знаний, вечно передавать свои знания остальным! Зачем заново учить студентов, когда можно ограничиться одним всезнающим гуру, проникшим во все тонкости своего искусства?

Гром аплодисментов перекрыл голос полковника. Больше минуты они разносились по студии, не давая ему сказать ни слова. В конце концов, подняв руку, полковник призвал всех к тишине.

— И когда мне представилась возможность сделать человечеству этот великий подарок — бессмертие, дать ему вечную жизнь, я не задумываясь исполнил свою давнюю мечту. Это я стал для всех источником, дарующим бессмертное существование, это я стоял у истоков целительного, как я думал, распространения заразительного вечного бытия в своем нетленном теле.

Полковник опустил голову и исподлобья посмотрел на женщину, сидевшую рядом с ним. Она закрыла глаза, слушая его ужасный рассказ и из ее глаз текли слезы. Полковник затравленно ухмыльнулся, понимая, какие мысли роятся у нее в голове.

— Я ошибался! — глухо выдавил из себя полковник, снова повернувшись к камерам — Понимаете — выкрикнул он — Я ошибся! Не существует бессмертия — его голос изменился до неузнаваемости, став сиплым и рычащим — Не существует бессмертия — повторил он — Есть только жизнь и смерть! Все мы — он обвел вокруг рукой — Все мы стали мертвецами, сохранив в себе не только свои прошлые знания, но и агрессию, ненависть и злобу. Мы не боимся умереть, но стали бояться живых, бояться того, что растеряли самое главное — возможность жить, развиваться и видеть новое в каждом наступающем дне. Вот она — он указал на девушку — Самый счастливый человек среди нас! Она может радоваться и дышать полной грудью, наполняя событиями свою жизнь, а у нас — он сжал губы — У нас все в прошлом. И главное — он закрыл глаза — Она может дать продолжение жизни, рожая детей. Вы это понимаете?

Неодобрительный гул разнесся по студии, но полковник резко встал и шум прекратился.

— Я призываю всех с сегодняшнего дня к перемирию. Мертвые не должны быть для живых опасностью, мы все должны научиться жить вместе. А я — он замолчал — Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, которую не в силах исправить. Моя жена — он помрачнел — Как же мне хочется встретиться с ней — с этими словами он поднялся из за стола и дождавшись, когда девушка с ребенком подошла к нему, вместе с ними вышел из студии, а потом усадив их в машину, сел за руль и растворился в темных закоулках города.

Сверху, из окна за ним внимательно наблюдал озадаченный Курин, не догадываясь о глубинных изменениях, произошедших с полковником, но его внутренний голос не предвещал ему ничего хорошего и этому Курин решил положить конец.

89

В душных, безмолвных коридорах их министерства, Артемьеву, спешащему к генералу, встретились всего несколько сотрудников, охранявших здание. Остальные либо направились в город на секретные объекты, либо сгинули, став жертвами полчищ мертвецов. Чудом избежав смерти, Артемьев сумел достичь цели своего визита — кабинета непосредственного начальника, потеряв по дороге самый ценный груз — Громова. На лестнице, ведущей на особо охраняемый этаж, в его кармане завибрировал спутниковый телефон, предназначенный только для экстренной связи. Откинув крышечку, Артемьев попытался понять, кто звонит ему в самый неподходящий момент, чертыхаясь вполголоса и ответил на звонок. Во время короткого разговора, по его лицу пробежало несколько гримас, сменяясь от раздражительной до крайне удовлетворенной от услышанного. Замешкавшись перед громадной дверью, Артемьев оглядел свой помятый костюм, с пятнами сажи и пригладив рукой волосы, уверенно взялся за ручку. С момента последнего визита, кабинет представлял собой поле боя, с перевернутой и развороченной в приступе ярости мебелью, сброшенная со стола лампа, лежала на полу, разбитая вдребезги, дым от множества выкуренных сигарет и сожженных бумаг, витал в воздухе, закрывая плотной завесой спящего в полурастегнутой одежде генерала. Артемьев, перешагнув через разбросанные на полу бумаги и вещи, подошел вплотную к развалившемуся в непринужденной позе генералу и только сейчас обратил внимание на пустую бутылку из под виски, лежащую в ящике стола. Генерал, словно почувствовав на себе чей то взгляд, зашевелился, его необъятное тело заиграло жировыми складками, пытаясь найти опору, а затем пошарив руками, генерал приоткрыл глаза, поймав плавающим взглядом фигуру Артемьева и резко выпрямился в кресле.

— Ты? — выдохнул генерал и Артемьев догадался, что алкоголь не полностью выветрился из его организма.

— Я, Андрей Евгеньевич. — деловито ответил Артемьев, решив что его внешний вид смотрится более выигрышно на фоне потерявшего человеческий облик генерала.

— Где ты пропадал? — озираясь проворчал генерал — Почему не отвечал на звонки? — он окончательно пришел в себя и включил начальственный тон.

— Находился на выезде в городе, тов. генерал — уклончиво ответил Артемьев, косясь на бутылку.

— В городе говоришь — шумно выдохнул генерал — Ну и что там в городе? — насмешливо глянул он в глаза Артемьеву.

— Прежнего города больше нет — строго ответил Артемьев — Инфицировано практически все население, мертвецы захватили все районы. Это вы наверное и сами знаете.

— Знаю — согласился генерал — Я даже знаю что будет дальше — он презрительно посмотрел на телефон с большим гербом — Мы все станем как они, мертвецами. Будем бродить по улицам, пугая друг друга. — он зашелся в хриплом, старческом смехе. Глядя на его колышущийся живот в обтягивающей форменной рубахе, выпирающий из складок одежды, Артемьев почему то испытал чувство отвращения к этому человеку, стоявшему на вершине карьерной лестницы. Когда он снова встретился взглядом с генералом, то понял, что тот смотрит на него своими холодными рыбьими глазами, словно оценивая реакцию.

— Есть что нибудь кроме того, что мертвые